Королевское Общество дошло до того, что командировало доктора Молинэ к этому ученому привратнику с тем, чтобы по возвращении сделать о нем доклад.
Молинэ предложил Левенхуку круглую сумму за один из его микроскопов, — конечно, он согласится уступить один, — ведь их целые сотни стоят рядами в его лаборатории…
О, нет! Может быть, джентльмену из Королевского Общества угодно на что-нибудь посмотреть? Вот здесь, в бутылке, находятся в высшей степени интересные зародыши устриц, а здесь вот — замечательно проворные маленькие животные… И голландец приготовил для англичанина свои линзы, следя в то же время одним глазом, как бы этот высокопочтенный посетитель к чему-нибудь не прикоснулся… или что-нибудь не стянул…
— Но ваши инструменты прямо изумительны! — воскликнул Молинэ, — они показывают в тысячу раз яснее, чем лучшие линзы у нас, в Англии!
— Как бы мне хотелось, сэр, — сказал Левенхук, — показать вам лучший из своих микроскопов и продемонстрировать свой особый метод наблюдения! Но я держу это про себя и не показываю никому, даже членам своей семьи…
IV.
Эти маленькие животные были повсюду.
Он сообщил Королевскому Обществу, что нашел целые скопища этих невидимых существ в своем рту, в любом его месте. «Хотя мне уже исполнилось пятьдесят лет, — пишет он, — но у меня очень хорошо сохранились зубы, потому что я имею привычку каждое утро натирать их солью, и после очистки больших зубов гусиным пером хорошенько протирать их еще платком…» Но небольшие куски какого-то белого вещества все же оставались между его зубами, когда он смотрел на их отражение в увеличивающем зеркале…
Что это за белое вещество? Он соскреб со своих зубов кусочек этого вещества, смешал его с чистой дождевой водой, насадил в маленькой трубочке на иглу своего микроскопа и закрыл дверь лаборатории…
Но что это появилось вдруг на сером фоне линзы, когда он поставил трубочку в фокус? Масса невероятно крошечных созданий, прыгающих в трубочке «наподобие рыбы, именуемой щукой». А вот и другой сорт зверьков, которые плывут сначала немного вперед, потом начинают быстро кружиться на одном месте и внезапно делают очаровательное сальтомортале[22])… Были там и еще какие-то существа, которые двигались очень медленно и были похожи на крошечные согнутые палочки, но голландец не переставал смотреть на них прищурившись до тех пор, пока у него не покраснели глаза… Все они двигались, все были живые, в этом не могло быть никакого сомнения! В его рту был настоящий зверинец! Были там и гибкие змейки, двигавшиеся взад и вперед с такой же величавостью, как движется в процессии карета епископа, и маленькие спиральки, бешено вертевшиеся в воде, как живые пробочники…
Каждый человек, которого он встречал, был так же, как и он сам, экспериментальным животным для его любознательности. Утомившись от долгого созерцания маленьких зверьков из своего рта, он пошел прогуляться под высокими деревьями, склонившими свою желтую листву над темным зеркалом каналов… Да, эта тяжелая забава его все-таки порядочно утомила; нужно немного отдохнуть!
Но вдруг ему попадается навстречу старик, который оказывается в высшей степени интересным экземпляром.
«Я поговорил с этим стариком, — пишет Левенхук Королевскому Обществу. — Он трезво прожил всю свою жизнь, никогда не пил водки, не курил табака и лишь изредка пил вино; но тут мой взгляд упал на его зубы, которые некрасиво выдавались вперед, и это навело меня на мысль спросить его, когда он в последний раз чистил свой рот. Он ответил мне, что никогда в жизни не чистил своих зубов…»
Сразу были забыты и усталость и больные глаза. Какой зоологический сад может быть во рту у этого старикашки? Он потащил грязную, но добродетельную жертву своего любопытства в лабораторию, и, конечно, в этом рту оказались мириады разных крошечных зверьков; но особенно он хотел обратить внимание Королевского Общества на то, что во рту у этого старикашки была открыта новая порода микробов, которые скользили среди других, грациозно извиваясь всем телом, как вертлявые змейки, — и вода в узенькой трубочке прямо кишела этими маленькими сорванцами!
