Снова выезжаем на полосу отлива. В кузове грохот такой, что не слышно шума прибоя. Всматриваемся в небольшие окошечки в брезентовом покрытии кузова. Почти целый час едем по крупной гальке и камням, отсюда и такой шум. Наконец делаем остановку.
— Что приуныли? — подбадривает инспектор притихшую братию в кузове. — Вылезаем. Это одна из главных достопримечательностей острова — бухта Буян.
Оглушенные ездой, спрыгиваем на галечник. Понемногу приходим в себя, осматриваемся. Вездеход остановился у небольшой речушки, которая тоже носит название Буян.
Бухта очень красива. Она обрамлена полукольцом невысоких холмов, которые напоминают гигантские зеленые волны, уходящие в глубь острова. Холмы подернуты дымкой. Вся бухта словно огромное полотно художника-импрессиониста.
— Именно здесь, — рассказывает Владимир Васильевич, — участники Второй Камчатской экспедиции в 1741 г. нашли богатейшие россыпи опалов, яшмы, агатов и очень много сердоликов. Поэтому бухту Буян еще называют «сердоликовой».
— Давайте поищем камешки, — предлагает кто-то Вертянкину, — может, найдем сувенир на память.
— Что ж, попытаться можно. Хотя и бухта, и речка исхожены туристами за многие годы вдоль и поперек. Вряд ли мы что найдем.
И все же мы отправляемся в глубь острова по берегу речки, внимательно вглядываясь в ее русло. Берега поросли густой и высокой травой. Кое-где проглядывают кустики карликовой ивы. Идти нелегко.
Расспрашиваем Вертянкина о том, как в эту речку попали полудрагоценные камни. Узнаем, что несколько десятков миллионов лет назад дно Тихого океана в этих местах сотрясали мощные извержения. В лавах базальта во время этих катаклизмов и образовались яшма и агат, сердолик и опал.
Речка Буян несет самоцветы из центральной части острова Беринга. Сама речка небольшая, чуть более 8 км. Но этот путь к побережью камешки преодолевают за тысячи лет. И попадают в бухту идеально отшлифованными.
Специалисты утверждают, что нигде эти камни не имеют такой безупречной формы, как в бухте Буян. Потому они очень высоко ценятся среди коллекционеров. Конечно, и нам хотелось найти хотя бы по одному самоцвету.
Прошли по берегу речки метров сто с большим трудом. Влажная трава по пояс, а тут еще комарье облепило. Решили вернуться к вездеходу. Вертянкин сказал, что он еще немного пройдет по руслу реки. Вода чистая, и так легче обнаружить самоцветы.
Но вскоре вернулся и он, так и не найдя ни одного самоцвета.
— Может, их здесь уже и нет?
— Летом каждая находка — редкая удача, — ответил Вертянкин. — Камешки разбирают и местные жители, и туристы. Только зимой, когда волны переворачивают берег вверх дном, можно рассчитывать на счастливую находку.
Подумалось: а может и хорошо, что мы не нашли ни одного самоцвета. Не пора ли вообще запретить сбор этих ценных сувениров в бухте Буян? Ведь ее может постичь та же участь, что Сердоликовую бухту в Крыму, у подножия Карадага. Ее начисто разграбили охотники за сувенирами. Хорошо, что там сейчас заповедник. Может, и бухту Буян объявить заповедной?
Для поездки в эту бухту нужен целый день. К счастью, он у нас был — 14 августа, пик хорошей погоды на Командорах. Вертянкин сказал, что по пути нужно заглянуть на озеро Саранное — самое большое озеро на острове. Оно нерестовое, и инспектор время от времени наведывается туда.
На вездеходе трясемся по разбитой, раскисшей дороге, широкой лентой разрезавшей тундру. Когда подъехали к озеру, с океана нагнало тучи и посыпал мелкий дождик. Но к нему мы уже были готовы: Вертянкин снабдил нас плащами и резиновыми сапогами.
По тропинке пробираемся к ключу Лощавому. Выходим на берег озера. Даже такая погода не может испортить его красоту. Озеро Саранное в длину 10 и в ширину 6 км. Оно в обрамлении невысоких и зеленых холмов и вода в нем удивительно чистая. Его и облюбовали рыбы, чтобы здесь дать жизнь новому потомству. Здесь нерестятся горбуша, кижуч и нерка.
В августе массовый ход нерки. Эта рыба нерестится на озерных мелководьях, в ручьях и ключе Лощавом. На мелководьях видны сотни нерок в брачном наряде. Рыбины ярко-красного цвета с темно-фиолетовыми и бурами плавниками.
