Я разорвал контракт, бросил работу и уехал в Россию. Я твердо решил, что научусь жить без Клэр. Все. Скучная история.
Ему надоело быть то ли психоаналитиком, то ли его клиентом. Левин сел за стол, насыпал в остывший кофе сахар, щедро налил в него сливки и стал пить маленькими глотками.
– Скучная история, – безучастно повторил.
– У меня тоже скучная, – вздохнула Дина. – Муж изменил мне с особым цинизмом. Он и раньше мне изменял, но как-то… цивилизованно. Удалял все любовные эсэмэски в мобильнике, прятал подарки любовницам в самые труднодоступные места в доме, тщательно чистил одежду после свиданий. Чужие духи перебивал своим знойным парфюмом, не допускал двусмысленных телефонных звонков, а уж тем более пошлых следов помады. А когда приходил поздно, всегда имел доказательства, что провел время в обществе деловых бумаг. Я догадывалась о его изменах, но молчала. Не пойман – не вор.
Но однажды Норка позвала меня на свой день рождения. Договорились, что я буду ночевать у нее, чтобы не тащиться ночью через весь город. Я предупредила об этом Стаса. Предполагала, конечно, что эту ночь свободы он использует на всю катушку… Но я уже говорила, он всегда соблюдал приличия.
Вечером я поставила тесто, хотела утром печь пироги. Впереди были выходные, и я подумала: пусть все будет как у людей – домашний уют, запах выпечки и иллюзия семейного счастья. Я поставила тесто и уехала веселиться к Норке. Часов в двенадцать ночи у меня зазвонил мобильный и незнакомый сиплый голос в трубке сказал: «Езжайте домой, увидите много интересного».
Я поехала. Понимала, конечно, что я там увижу, но все же не верила, что Стас привел любовницу в наш дом. Такого не могло быть!
Я оказалась права. Это была не любовница. Это была проститутка. Дешевая, с сальными волосами, отвисшей грудью, большой бородавкой на подбородке и облупленным лаком на грязных ногтях. Я тихо открыла дверь, на цыпочках прошла в квартиру и увидела их на кухне. Они трахались на столе, а тесто, мое тесто, которое я поставила, чтобы в выходные у нас пахло пирогами, убежало из кастрюли и чавкало у нее под задницей. Эта тварь стонала, закатывала глаза, хватала тесто пригоршнями и обмазывала им голую, дергающуюся спину Стаса. Стол скрипел в такт. Белая, тягучая масса была везде: на полу, на печке, на стульях, в цветочных горшках, на потных голых телах и, кажется, даже на потолке.
Дрожжи оказались «быстрыми». Тесто поднялось раньше времени и убежало. Если честно, я мало смыслю в стряпне. Просто хотела, чтоб все было как у людей…
Меня стошнило тогда. Прямо на кухне. Проститутка убежала, не одеваясь.
Стаса я не могла больше видеть и подала на развод. Он не хотел разводиться. Бесновался. Орал, что такая престарелая дура, как я, никому не нужна. Он даже побил меня дважды. Но я развелась. Нет, не развелась, а освободилась. От грязи, вранья и «быстрого» теста.
Я даже отсудила половину имущества, на что и купила эту квартиру. Вот так.
Левин смотрел на нее во все глаза. Одел очки и смотрел.
Она была красивая. Немного несчастная. Загадочная и одинокая. С прямой спиной и вздернутым подбородком. И он бы все на свете отдал, чтобы ее никогда больше не стошнило на кухне.
– С тех пор я терпеть не могу пироги, – сказала она.
– Понимаю, – кивнул Левин.
– Ну вот и исповедовались. – Дина встала и пошла в холл. – Наверное, я оставлю цветы здесь. Они очень колючие, а мне на метро тащиться.
– Стой! – Левин вскочил и перекрыл ей дорогу. – Не уходи. Я смогу тебя защитить! Я куплю пистолет, я даже попрошу у Титова охрану!
– Я обещала Борису уехать к маме.
– К черту Бориса! Кто он такой?!
По выражению ее лица Левин понял, что с Борисом ему не тягаться. Момент, когда он должен остаться в квартире один, казался ему невыносимым. Мысль, что одиночество скрасит собака, тоже не грела. Оставалось только тоже свалить к маме, но это был худший из вариантов. Лучше было бы даже оказаться в тюрьме или повеситься.
– Я утром встречался с магом, – пробормотал Левин, чтобы хоть как-то задержать Дину.
– И что? – остановилась она на пороге. – Твой волшебник назвал имя убийцы Инны Покровской? Или выяснил наконец кому принадлежит эта квартира?
