Есть лишь одна проблема. Если он хоть что-то понимает в характере Сары — никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах она не согласится на эту авантюру.
Прижав к себе поднос с завтраком, Кайл постучал в дверь ее спальни.
— Это я, — громко сказал он. — Можно войти?
Молчание. Долгое молчание. Потом:
— Входи.
Сара сидела на кровати. В той же одежде, что и вчера, — должно быть, спала, не раздеваясь. Оно и понятно: вчерашняя беседа с полицейскими затянулась до поздней ночи, и к концу ее они оба едва не падали от усталости. Но сейчас Сара выглядела свежей и отдохнувшей. Кайл поспешно отвел глаза — так ему захотелось вдруг ее поцеловать.
— Завтрак, — объявил он. — Яичница, тосты, кофе без кофеина и апельсиновый сок. — Кайл поставил поднос Саре на колени и сел на кровать.
— Спасибо, но, боюсь, я сейчас много не съем.
— Съешь сколько можешь. — Он указал на флакончик с яркими разноцветными пилюлями. — А это витамины, которые прописал доктор Мертонс. Сегодня утром я послал человека за ними в город. Кстати, как ты себя чувствуешь?
— Да вроде ничего. Голова не кружится. Правда, я еще не вставала.
— Не тошнит?
— Пока нет. — Сара глотнула кофе, скорчила гримасу и отставила чашку. — Но может и стошнить. Странно, я всегда любила кофе, а теперь смотреть на него не могу.
Кайл взял у нее чашку и поставил на столик.
— Мэри в первые месяцы тошнило каждое утро.
— Марла мне о ней рассказывала, — поколебавшись, сообщила Сара. — Она сказала, Мэри умерла родами. И ребенок тоже погиб.
— Да. Сепсис. — Не лучшая тема для разговора с беременной, подумал Кайл. — Вообще такое редко случается, но у Мэри было хрупкое здоровье, организм был ослаблен… и она погибла. И ребенок тоже.
— Марла считает, что ты винишь в этом себя.
— Верно.
— Но почему? — спросила Сара. — Это просто трагическая случайность. Ты не мог этого предвидеть.
— Если бы я не хотел ребенка…
Кайл умолк. Какое дело Саре до его переживаний?
Она вяло поковыряла вилкой яичницу.
— Знаешь, я раньше тоже винила себя в поведении отца. Он приходил домой пьяным, избивал до полусмерти мать. Меня не трогал, но орал на меня, обзывал словами, которых я даже не понимала. Я думала, что это моя вина. Что если бы я лучше училась, убиралась у себя в комнате, улыбалась ему, когда он приходит домой, он вел бы себя иначе.
Сердце Кайла сжалось от острой боли. Хотел бы он встретиться с папашей Сары и провести с ним минут десять наедине!
— Но что ты могла сделать? Ты же была ребенком!
— Я никогда не была ребенком. Он отнял у меня детство. — Она глубоко вздохнула. — Став старше, я поняла, что каждый отвечает за себя. Пьянство отца — не моя вина, так же как не твоя вина — смерть Мэри. Человек не может изменить судьбу, изменить можно только себя. В каком-то смысле я даже благодарна отцу: если бы не он, я никогда бы не стала…
Сара резко оборвала себя. Кайл удивленно взглянул на нее. Она испуганно моргала, словно олень, выскочивший на дорогу и застигнутый светом фар.
— Стала кем? — спросил он.
— Ну-у… сильной, самостоятельной, — опустив глаза, пробормотала она. — Теперь я на сто процентов уверена, что сумею воспитать ребенка лучше, чем воспитывали меня.
Кайл давно понял, что Сара что-то недоговаривает. И сейчас она едва не проговорилась… Но о чем? Ладно, об этом он подумает позже, сейчас у него есть дело поважнее.
— Ты ничего не ешь, — заметил он, — а надо. Ради малыша.
— Ну, если только ради малыша… — И Сара отправила в рот кусочек яичницы.
— А что еще ты готова сделать ради ребенка? — как бы невзначай поинтересовался Кайл.
— Ну… — Сара сделала глоток сока. — Все, что понадобится.
— Но прежде всего ты должна обеспечить себе безопасность, верно?
Она кивнула и подозрительно прищурилась.
— Кайл, если хочешь что-то сказать, не тяни. Намеки не в твоем стиле.
Верно. Хорошо, однако, она его изучила! Впрочем, он ее изучил не хуже — и понимал, что следующие его слова ей, мягко говоря, не понравятся.
— Я хотел бы сделать тебе предложение.
— Какое предложение?
— Ну… предложение, — повторил Кайл, отчаянно надеясь, что Сара сообразит, что он имеет в виду.
— Что же это за предложение, если ты боишься произнести его вслух? Должно быть, что-то невероятное. Я должна пробежаться по городу нагишом?
