— Этого вот молодого человека попрошу в ванную комнату! — твердо сказал старичок, взяв Поля за руку. — Пользоватся умеете?
Поль нерешительно помотал головой (брызги полетели во все стороны). Старичок вздохнул:
— Тогда ждите тут. А я пока покажу вашим не столь чумазым товарищам, где вы можете остановиться.
Он чуть ли не силой усадил Поля на стоящий тут же стул, а нас повел на третий этаж, где завел в просторную комнату с тремя кроватями, столиком, на котором лежали игральные карты, лампой-бра, которую он тут же включил, и даже камином.
— Ждите здесь, отправлю вашего товарища мыться и пойду за обедом!
— Нет-нет, не надо, — запротестовали уже немного отошедшие от шока мы с Валькой, — Что вы…
Но старичок не терпел возражений.
— Никаких нет! Вы здесь желанные гости, я уже давно не видел человеческого лица, кроме как в зеркале и у своего компаньона.
Боже, да он здесь не один?!
— Но у нас нет денег… — попытался возразить я.
— Какие деньги, вы о чем?!! — даже подпрыгнул от возмущения наш гостеприимный хозяин. — Мы на Дороге, а не на рынке! В нашем "Приюте усталого путника" все бесплатно!
Против такого довода мы сдались, и, как только старичок вышел за дверь, мы оба сбросили мокрую одежду и, бросившись на кровати и завернулись в необычайно теплые одеяла.
— Хорошее все-таки место — Дорога… — задумчиво сказал Валька, когда мы обсохли.
— Ну не скажи. — я огляделся в поисках спичек и начал разжигать камин, в котором уже лежали дрова. — У меня грудь все еще болит после сегодняшней ночи.
— Это не Дорога. — уверенно сказал Валька. — Это кто-то плохой, на нее попавший.
— И что ему надо? — дрова, наконец, разгорелись, и я подложил к камину нашу одежду.
— А я откуда знаю? Аккуратно, смотри, что бы искра не попала. — предостерег меня мой друг.
— Не попадет, — отмахнулся я, — Не в этом дело. Мне все же интересно… Можно обсудить, пока Поля нет. При нем лучше не обсуждать, боится он…
— Да, потрепала жизнь парня… — согласился Валька. — А про это явление я даже не знаю, что сказать. Но, думаю, мы с ним еще столкнемся.
— Обрадовал! — фыркнул я. — Надо будет этого… Хозяина отеля распросить.
Тут вошел Поль. Весь чистый, он выглядел совершенно иначе.
— Ну вот… — удовлетворенно сказал Валька. — Так ты куда симпатичнее. Клади куртку к камину.
Поль, неуверенно несший ее в руке, положил ее у огня и запыргнул на свободную кровать. Пару раз недоверчиво пощупал ее рукой, не веря, что она может быть такой мягкой (а кровати здесь тоже были по высшему классу), и блаженно растянулся на одеяле.
— Дааа… Вот это уже куда лучше всяких там инквизиторов во снах и воронов…
— Он еще и обед обещал, кстати. Было бы неплохо. — это сказал Валька. Ага, а уверял, что не хочет есть…
Ну как по заказу. Дверь тут же отворилась и вошел тот же давишний старичок.
— Прошу на обед! — сказал он с таким же сияющим лицом. Даа, видно, сюда и правда редко кто заходит…
Мы кинулись натягивать еще сырую одежду.
— Да… Редко идет в последнее время дождь…
— А почему у вас нету гостей в сухое время?
— Дорога в нашу гостиницу видна только во время дождя. — понизил голос старичок. — Да, кстати, меня зовут мистер Кон.
— Очень приятно, Пе…Петр Безухов. — представился я.
Столовая располагалась на первом этаже и была обставлена так же роскошно, а на столе стоял хороший, горячий обед из трех блюд. Я даже не удержался от восклицания:
— Где же вы все это берете- на Дороге?!
— О, молодой человек! — хитро прищурился мистер Кон. — На Дороге все хитро! Что бы что-то заполучить здесь, нужно только очень сильно захотеть это, очень четко представить. Здесь мысли материальны так же, как и мы с вами.
— То есть про все это нужно просто подумать? — поразился я. — А мы там подножным кормом питались!
— А стоило только подумать. — подмигнул мистер Кон. — Садитесь за стол, еда стынет.
Обед… После трех дней на чернике и черствых бутербродах мне показалось, что я попал в самый лучший из всех французских ресторанов. Но и вообще все было приготовлено очень хорошо. Обед по-английски предполагал и суп, и картошку с бивштексом, и апельсиновый сок с булочками на закуску. Сев за стол, мы как-то сразу забыли про стеснение и уже очень скоро на нем не осталось ничего. Когда насущные потребности были удовлетворены, я вспомнил, что хотел расспросить мистера Кона о явлениях сегодняшней ночи.
