Все вещи мира - страница 15

Шрифт
Интервал

стр.

в тумане уст золотой голконды флейты и барабаны
их бесконечных теннисных кортов незаконченных
партий для левой руки но окруженные черными
брызгами восточного семени сочащегося сквозь
тоскующую валгаллу звучат клавиры поверх голов
и в рецитации диктера гремит вокализ снарядов
воскрешенными клавишами парализованного рояля
разрезающие горы драконьи тропы вьются вокруг
в сумерках сочатся пещеры свечением о звучи
пиита побережья вымирающей сталью норда
сотрапезник пены и туч отсечéнный рассветом
от широты долготы освобожденный

«Высекая искры из травы подножной…»

высекая искры из травы подножной
приближается буря в поле и русского леса
тени на горизонте пока в гейдельберге
жилы мертвецов парализованы или
гальванизированные сумерки раскроены
бликами пляшущих созвездий
скапливается мрак в изломах платья
безответный пока не расколоты
кости о выступы стен зубцы бойницы
всё это смотрит и придвигается ближе
рука на колене и выше проваливается
в немощь и ветхость су́чка кому ты
отсосала на заднем сиденье пока тени
вжимались в лощины дрожали гибли
смятые инсталляцией заката взнесенной
над раздавленными автомобилями
в меланхолически пылающую высь

«Так они и провели всю ночь…»

так они и провели всю ночь
пока грохотало за горизонтом
в относительной темноте
отраженного снежного света
нежны и нет мои руки
когда тяжело
не чувствуя времени
перемены закопаны в землю
никто не приходил за ними
и рассвет медлил так
что ночь до сих пор длится
нежность в моей голове
океан синевы, свет
что всегда лжет
тот кто отсутствовал появился позже
когда пришел океан и растрескались горы
нанесенные на кинопленку
тринадцать дней в иной стране
и она явится снова
мы готовы к ее приходу

«Сойди в ложбину…»

сойди в ложбину
где бродят фавны
и феб играет
на своей тяжелой лире
в то время как легкие хлопья сна
ложатся на ветви деревьев
и лиц павших почти не видно
под этим покрывалом
но сквозь снег
слышен ее голос
тихо
не разобрать ни слова
и вокруг плавятся декорации
обнажая кирпичные стены,
протянутые наверху провода́
смотри как мир проникает в тебя
каплями дождя на коже
мокрыми волосами
царапинами и синяками
жаром июльского солнца
разрывающимися от ветра легкими
теплом сухих губ
пока небо над пригородом темнеет
от приближающихся истребителей

Éire

как бы научным схвачен трудом
и назначен найдя на улице утром
коленную чашечку чью-то одной из
крутящихся сфер поет ему радио О
дрозд мой черный от голода
все твои косточки но гравитация
в суровых своих полях не знает
как тяжел и прекрасен взлетающий
отбывающий на пароходе
за пределы ирландии милой
заземленный одеждой смятой
на горизонте ловя мерцание
диафильма и дварфы несут эту боль
или что-то иное сочится в каждой
открывающей парка ворота песне
и ни голода там но цветы и над ними
серая пыль оседающих рудников
в глубине неподъемной отблески
искры инертной отец разделитель
в подземельях зеленой страны

IV

Сообщество

и вот они в переулке недалеко от северного
вокзала — 10 евро у одного, у другого 7
я их придумал когда слушал в москве
стихи об арабах и террористах когда
под корнями бульваров билось и расцветало
теплое техно ночного парижа, октябрьский
яд сквозняков
два мальчика из черной россии
в нелепых пальто, их левадийская грусть
и столица отчаяния над ними горит дождями
цветет в праздничных флагах, течет волокнистой
рекой — как описать их? двух гетеронормативных
мальчиков в центре парижа в потоках желания
чуждых для нас исключенных из экономики
секса?
заточки в карманах пальто, обрезы
в спортивных сумках — мы хотим чтобы так же
взрывались над нами каштаны пока мы едем
на лекцию в университет и в соседних дворах
поджигаем машины
и они подходят к дверям
плещется мир у них под ногами и клерки
разбегаются в стороны напуганы предстоящей
весной и они говорят: мы ни о чем не жалеем,
черные слезы маркса и арафата заставляют гореть
наши сердца —
и когда приезжает полиция
дождь идет, водостоки забиты листвой —
их кровь уносят сточные воды и выстрелы
отзываются в нашей москве где уже выпадает снег
и на поэтических чтениях все меньше народу —
и если мы собираемся у электротеатра или идем
в новый крафтовый бар то кто-нибудь спросит
как же случилось что здесь мы стоим пока пласт

стр.

Похожие книги