Все вещи мира - страница 17

Шрифт
Интервал
стр.
вернутся в коконы сна и не в этот
так в следующий раз поднимется
свет от земли заискрятся волосы
зелеными волнами трав в тишине
обовьются

«В пыльных книгах…»

в пыльных книгах
они провозили слухи
их досматривали у границы
и пока он спал вокруг
скулили собаки зарываясь
в пласты препаратов так что
книжный червь заползал
ему в ухо полное пыли
и качались за окнами
быстрые льды рек
хрупкие ветви ночи
огибали его лицо
дышала земля и над ней
тревожный конвой
проносился звеня
за полчаса до границы
покрытые потом они говорили
о космических пришельцах
что непременно спасут мир
об уринотерапии о том
что корабли империи
поднимутся ввысь
нанесут последний удар

«Звезда моего государя восходит над джелалабадом…»

звезда моего государя восходит над джелалабадом
где изгибаются реки и нет ничего другого только
разморенные солнцем тела и сожженные солнцем
ракеты где плавятся черные горы в честь праздников
и пиров пылятся дворцы и плотины в склеротической
дымке подхватывающей крылья птиц там разведчик
заброшенный в тыл постепенно осознает что земля
монотонна и неизменна обуглена и черна но любит
ее и по-прежнему вглядывается в очертания холмов
но неровны текстуры и пикселизованные облака
прерывают простор и все так же болят глаза разрываясь
как переспелые сливы

«Кожа под солнцем гор…»

кожа под солнцем гор
преображенная в новое
государство чьи границы
стерты порывами ветра
и предметы подходят к своим
краям преданные коленями
и локтями я бы выбросил
все твои вещи если бы не
находился в этом отеле
не спускался к реке где
остывают стеклянные
створки дворцов виноград
выплескивается на свободу
и ты спишь ничего не зная
о том как пролеты моста
возвышаются над цветением
о том как войско спускается
с невысоких гор к узкой реке

«Молочный смог для которого…»

молочный смог для которого
не существует москвы ее
вокзалов дорог остановок
где сходят все и транспорт
следует в парк где кверху
стремится день пробиваясь
сквозь скругленные холодом
ветви и ты призывник в тихом
морозном дворе вывернутый
наизнанку по дороге в донецк
где маленький поэт и другие
в обесточенных снах видят
себя окруженными волнами
трав устремленных к земле
под тяжестью тучного ветра

«Проемы в пространстве полные капиталом…»

проемы в пространстве полные капиталом
разрывы в брусчатке набухшие от капитала
и звезды что движимы капиталом
их шестерни их скрипящий шаг
кофейные аукционы воздушные биржи
веселые трубы заводов и скрипящий
воздух зимы шипящие вставки солнца
от которых взрывается горло
вот мое время раскалывающее льдины
на глухой и темной реке — яппи ли ты
из беркли, мышиный король из детройта
слизывающий пот с их рабочих спин
наемный работник (как я) в общественном
транспорте следящий за медленным
дымом машин — всё вернется к тебе
вместе с их голосами славящими капитал
и тепло побережья и ожоги летней воды
камни на долгой дороге их влажные
прикосновения, тихие голоса и твое тепло
превращенное в капитал

«Над зеленой водой балаклавы…»

над зеленой водой балаклавы
распускается медь мертвых
животных и темное сердце
цветет
вызревают подводные лодки
тихо падают редкие листья
так что доспехи легкой бригады
гудят
гниет виноград узловатый в долгом
свечении прорезающих рек и скользит
под пальцами грунт оставляя земле
свет
и в распавшихся связках ветра молчат
друзья и дети друзей поют о том как
над волнами сада распространяется
день

Застава ильича

тем летом поручни трамваев лоснились
от пота от удушающих облаков
от запахов где все смешаны вместе где
всё что мы ненавидим что дорого нам
как бедный убитый зверек или
кадр советского фильма
хитров переулок и сирень
пробивающаяся сквозь брусчатку
и складки камней под расцветающим
мхом вся эта злая москва тени
скомканных зданий и как он идет
под гаснущими фонарями
как расползаются вещи и нить слюны
испаряется от континентального жара
и вздрагивают саламандры в трещинах
дворцов и как мы бухаем в парке среди
соленой травы и как над нами
разверзается наша победа

«Гнойный гёльдерлин под муравьиным стеклом…»

гнойный гёльдерлин под муравьиным стеклом
из задроченной дремы получает реляции
с первой чеченской где огненна сталь ангаров
и робких гор верчение в небе бескрылом
и десятый доктор вместе с пластами вооружений
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Пока догорает азбука
Волчатник
Слава героям
Стихи и хоры последнего времени
Полное собрание стихотворений
Ноктюрн душе
На склоне пологой тьмы
Холсты