— Здравствуйте, Мариночка, — проговорила Алиса.
Она даже улыбнулась, удивляясь, что у нее на это еще остаются внутренние силы.
— Принесли? — спросила Марина.
Почему Валера предпочитал держать офис у себя дома, было понятно. Но вот почему Марина охотно ездила сюда и терпеливо работала до позднего вечера, наблюдая, как живет это «святое» семейство, Алисе было неясно. «Наверное, он ей нормально платит, вот и все…» — решила она.
Да сколько бы ни платил — Алиса бы так не смогла… Она наверняка потеряла бы тут остатки самообладания!
Алиса протянула дискету.
— Кстати, я говорила с Валерой о «художке», — бросила Мариночка через плечо. — Знаете, Алиса, он говорит, что «художка» не прибыльна…
Алису немного покоробило, что к ее занятиям применимо такое пренебрежительное название — «художка», но она не стала высказываться по этому поводу.
— А вот и Валера, — сказала Мариночка, когда хлопнула дверь.
Алиса приободрилась. Может быть, он наконец-то выплатит ей гонорар? Гонорар Алиса ждала уже второй месяц.
— Здравствуйте, — робко сказала она. — Валера, я…
— Да, я помню… — посмотрел на нее уставшими глазами Валера. — Знаете, Алиса, издательство денег до сих пор не выплатило. Плюс ко всему там очень недовольны стилем ваших произведений. Говорят, вы не умеете писать книги по кулинарии, выдерживая стиль… Так что ваши книги пришлось править, а потому я вынужден вас оштрафовать…
Он полез в карман. Достал оттуда пятисотрублевую купюру, посмотрел на нее с такой тоской, что Алиса почти физически ощутила, как тяжело бедному Валере расстаться с этой бумагой.
— Возьмите, Алиса, — грустно проговорил он. — Я потом вычту из вашего гонорара… Хорошо, что дедушка пенсию получил.
Алиса даже отшатнулась — она и в мыслях не держала, что ей придется обирать несчастного старичка!
— Валера! — снова хлопнула входная дверь, и на пороге появилась Валерина жена с раскрасневшимся от счастья лицом. — Посмотри, какое чудо я купила!
Она, не обращая на Алису никакого внимания, достала из фирменного пакета гипюровую кофту — Алиса как-то заходила в бутик и знала цену этой несуразной обновке.
— Три тысячи, — прошептала она.
Жена обернулась и посмотрела на Алису с недоумением.
— Ну да, три тысячи, — пробормотала она. — Дедушка получил пенсию…
Алиса ничего не сказала, только взяла пятьсот рублей — хоть это — вместо обещанных двух тысяч.
…Хоть это…
* * *
Дома было тепло и хорошо. Елизавета почти спала, укрывшись пледом. Москва ее явно утомила, отметила про себя Алиса. Так было жалко подругу! Ее звали назад, в «Экслибрис», но Елизавета об этом и слышать ничего не хотела. «Лучше с голоду помру всем в назидание», — ворчала она.
— Ну, как дела? — спросила Елизавета, сонно потягиваясь. — Дедушка Валерин нынче пенсию получил?
— Меня оштрафовали, — мрачно сообщила Алиса. — Говорят, стиль изложения плохой…
— Ну и правильно. Очень правильно… — захихикала Елизавета.
— Тебе хорошо… — начала было Алиса, но осеклась.
С чего это Лизе было так уж хорошо?
— Мне-то? Мне-то да, хорошо… На Пафнутину зарплату жить хорошо. Выходи замуж за Фримена, то же самое будет и с тобой…
— Он запрещает мне работать у Валеры… — грустно прошептала Алиса.
— Правильно делает… Послушай, Алиска, я не пойму, ты что, всерьез решила облагодетельствовать всех окружающих?
— Я просто хочу зарабатывать! Сама!
— Остынь. А если тебе просто… работать? Писать, не думая, что за это надо получать деньги?
Алиса с удивлением отметила, что Елизавета говорит серьезно.
— Это Бог карает нас всякими Валерами за то, что мы продаем себя за бесценок, — сказала Елизавета, глядя Алисе прямо в глаза. — Да, мир не такой, каким мы хотели бы его видеть. Но из этого не следует, что нам надо стать покорными овечками и делать все, что угодно этим «валеронадепаршивцевым»! Потому что именно тогда, когда мы это делаем, мир теряет надежду стать лучше и светлее! Понимаешь?
— Ага, — сказала Алиса. — «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас».
— Да не надо никому ни под кого прогибаться, в этом все и дело! — поморщилась Елизавета. — Мир вообще принадлежит Богу, это Его игрушка… И нечего нам помогать ломать чужие игрушки… Наоборот, Павлищева, надо помогать его сохранить!
