Проснулись они одновременно. И счастливый своей бессознательной глупостью день потек, искрясь отсутствием морали и нравственности. Все, что было необходимо для жизни, — это они — без ума и ответственности, без стыда и совести. Катя и Кирилл, не способные осознать себя отдельно друг от друга.
Если бы у Кати спросили, какой он, она восторженно ответила бы: «Молодой!» И не близость имела бы в виду. Ее телу было с кем сравнивать. Андрей дозревал медленно, знал, что сдерживаться не придется, что у него есть время, и изощренно обеспечивал качество, то есть занимался ею. Кирилл превращал в это самое качество целеустремленность и количество. Он просто вынужден был заниматься собой — терпеть, чтобы акт обрел черты процесса. Когда-то в постели она жестко бросила своему Голубеву: «Старый конь борозды не испортит, но и глубоко не вспашет. Так, Андрюша?» Он пощекотал ее за ушком и ехидно шепнул: «За плуг надо хотя бы крепко взяться, милая». И научил Катю, как помочь самой себе испытать оргазм. Она была потрясена — без нормального заинтересованного в результате мужчины, конечно, не обойтись, но ведь технические приемы, в сущности, каждая в состоянии использовать, чтобы не проклинать жизнь в трясине неудовлетворенности. Так вот с Кириллом она не успевала эти драгоценные знания применять. Сначала растерялась, но потом убедилась в том, что не мытьем, так катаньем он своего добьется. С пожилым Трифонова прогуливалась по главной аллее ухоженного парка теплым утром. С молодым носилась по лесу в жаркий полдень. Дело вкуса. Катиному темпераменту больше подходила аллея, если честно. Поэтому годы назад она бессознательно потянулась к мужскому опыту. Котлеты Андрея Валерьяновича, его дом стали поводом, а не причиной. И за это открытие Катя была благодарна Кириллу.
А восклицание «молодой» относилось к реакции парня на все — ее слова, жесты, прикосновения, взгляды. Она была мгновенной, непосредственной, взрывной. Любовь ее не смягчала, но ужесточала — это чувствовалось. Просто пока все было замечательно. Голубев подсказал Кате, что делать на пути к наслаждению не только с собой, но и с ним. Средство было универсальным, Кирилл никак не мог опомниться и не догадывался скрывать это. Девушка, в который уже раз, благодарно пожелала учителю Царствия Небесного. Не исключено, что скелет того перевернулся в гробу, а душа наверняка возрадовалась.
Да, все-таки Андрей был культурным и немного тщеславным педагогом, который готовил ученицу к славному будущему. Доставал нудноватой требовательностью, но не замечал мелочей и прощал срывы. Главное — нужно было стараться. Кирилл напоминал друга, с которым готовишься к экзамену. Если перелистнула страницу раньше, чем он дочитал, может обидеться и замкнуться или вырвать из рук учебник. Если устал, начнет соблазнять перерывом на мороженое, и доводы рассудка его не остановят. Но с таким было веселее и проще. Катя вспомнила Джеймса Бонда и подумала: «Если бы можно было налить в один бокал Андрея и Кирилла, как водку с мартини, и не смешивать, получился бы идеальный мужчина». В этот миг она и стала женщиной, но не поняла этого.
К ночи любовники решили, что до возвращения хозяйки поживут у Кати. А там видно будет. Родительская квартира в любом случае есть. И тетушкина шестнадцатиметровая кухня никуда не денется. В будущее заглядывают те, кому плохо в настоящем. Если и будущее сомнительно, уходят в прошлое. А ребятам из их «сегодня» деваться было некуда. «Вчера» они не знали друг друга, но и мысленно не желали быть порознь. «Завтра» сулило вопросы, где и на что жить. А до них — расставания, не бросишь же клинику и университет. Лишь сейчас они наслаждались — голые, первобытно тупые, одни и вместе. Только раз парень надолго застрял в ванной, а потом объяснил, что стирал трусы и носки. Катя лишь покивала, Андрей тоже сам себя обслуживал. Но на миг ей показалось, что Кирилл ждал другого. Интересно чего?
Трифонова не ошиблась в том, что любовь Кирилла могла становиться жестокой из-за мгновенной бурной реакции на любую ерунду. Объяснениям он внимал, первое мнение изменял не тушуясь. И Катя твердила себе, что от нее зависит, не превратятся ли объяснения в оправдания. Проще говоря, молодой любовник был ревнив. Он желал точно знать, кто у нее был раньше. Причем уверял, что интимные детали его не волнуют. Но что Катя чувствовала? О чем думала? Была ли счастлива? Как с ним? Больше? Меньше? Они куда-то ходили развлекаться? Трепались или беседовали? Те умения, которыми она его радовала, достались ей от бабника? У него был знакомый, который двинул к проституткам, чтобы научиться удовлетворять любимую жену, да так там и застрял.
