Всё на свете, кроме шила и гвоздя - страница 177

Шрифт
Интервал

стр.

Некрасов не терпел поучений, требований или, храни господь, ультиматумов. Но от него многого можно было добиться, превратив свои настояния в шутливые просьбы или иронические укоры. К чему зачастую прибегала Мила, да и я не брезговал.

В.П. совершенно не держал нос по ветру. Его не волновало, о чём можно говорить публично, о чём нельзя, и он говорил, что думал. Бывало, невпопад и грубовато.

Некрасов был весёлым и сентиментальным человеком.

Ко всему прочему – во всех смыслах добрым. То есть и щедрым, и доброжелательным, и благорасположенным, особенно к друзьям, знакомым, к нашей семье или к людям, ему симпатичным. Есть люди такие же добрые и щедрые, но с суровым, малодоступным выражением лица. Вроде Владимира Максимова. А у Виктора Платоновича лицо часто просто светилось добротой и приветливостью. Поэтому люди к нему льнули, стремились пообщаться. Поэтому и враги его были не слишком многочисленны. Да и те больше нажимали на его, скажем так, склонность к известной нам привычке, или бедностью попрекали, или мягкотелостью. Хотя я знал нескольких, которые его просто и не скрываясь ненавидели, мне и сейчас непонятно, за что…

Конечно, у В.П. было много недостатков, причём, возможно, некоторые даже граничили с простительными пороками! Но добродетели явно преобладали.

Поэтому я сейчас не вспоминаю, как когда-то он совсем уж излишне выпил, без особой причины нагрубил матери или отмахнулся от меня пренебрежительно.

Я вспоминаю о другом.

Вспоминаю слёзы на его глазах, когда он смотрел фотографии наших проклинаемых чехами танкистов в Праге, вспоминаю его короткую речь в Бабьем Яру.

Вспоминаю, как он в бессилии матерился, когда осудили в Киеве безвинного Ивана Дзюбу.

Вспоминаю демонстрацию протеста, его окаменевшее от стыда лицо, когда люди скандировали, обзывали нас, русских, оккупантами Афганистана.

Вспоминаю его, страшно обеспокоенного, когда он узнал, что наш сын окончательно бросил школу, вспоминаю утро, когда он обнял меня за шею и сказал с таким участием, так жалея меня:

– Витька, я всё знаю о Вадике! Мне в кафе рассказали. Не скрывайте больше от меня ничего!

Вспоминаю, когда он резко оборвал меня, запретив говорить о его болезни, чтоб нам не надоедать и самому не дергаться…

Да много чего можно вспомнить!

В апреле 1984 года Виктор Платонович предложил полюбоваться альпийскими эдельвейсами. Я на всякий случай хихикнул, но В.П. был деловит. Снова в Париже Наташа Столярова, близкая приятельница и одна из самых ценимых Викой компаньонок по парижским прогулкам. Погуляем с ней денёк-другой, сказал В.П., а потом надо будет её отвезти в Швейцарию. Визы у неё и близко нет, но разработан целый план. Шикарный автомобиль со швейцарскими номерами, с импозантной дамой за рулём редко останавливали на швейцарской границе, ну а французам вообще было наплевать, кто выезжает из Франции. Импозантная дама – Наташа Тенце – взялась перевезти свою подругу в Швейцарию, а там посмотрим – так было решено… Изюминка предприятия заключалась в бесшабашности Наташи Столяровой. Она согласилась рискнуть и проникнуть в чужую капиталистическую страну без визы, с одним советским паспортом. Что скажут в советском посольстве! Но Наташа Столярова сама придумала эту авантюру и подбила на неё даже законопослушных швейцарцев.

К границе мы подъехали раньше, чем думали, и, чтобы убить время, решили подняться на перевал Сен-Бернар по старой заброшенной дороге. По которой, по рассказам Зинаиды Николаевны, она ходила в горы с друзьями-эмигрантами в начале двадцатого века.

Романтичных эдельвейсов не было и в помине. Оставив машину под развевающимися флагами на перевале, пошли прогуляться по альпийским косогорам и буеракам. Было прохладно, хотя солнце светило вовсю. И вдруг раздался отчётливый полусвист, полукрик. Потом ещё пару раз. Какая-то французская пара, радостно улыбаясь, объяснила, что это свистят сурки. Вон там, видите, на валунах, они принимают солнечные ванны!

Действительно, на большом камне распластался на животе зверёк, а рядом другой, столбиком, периодически орал по-сурочьи. Французы были возбуждены: это такой шанс, вы не представляете! По французскому поверью, утверждают знающие люди, этот сурочий свист, называемый песней сурка, приносит удачу. Но главное везение нагрянет, если на ваш возглас: «Спой, сурок!» – зверёк в ответ свистнет.


стр.

Похожие книги