— Где? — я присмотрелась к Феникс. Она была еще бледнее, чем до начала схватки, исчез даже легкий румянец от мороза, только на скуле появилась ссадина, но вряд ли такой пустяк мог обеспокоить огненную мастерицу. А вот левая рука… Если бы из длинного рукава не выглядывала кисть, то я бы решила, что он пустой. С правой-то все точно в порядке — какой удар вышел, загляденье! — Что случилось-то?
Феникс закусила губу и переступила с ноги на ногу. Грязь хлюпнула под ботинками, как-то жалобно и виновато.
— Ошиблась вроде как. Попробовала закрыться, а он, ну, в общем, пробил щит. И попал, вот, — она осторожно дотронулась до повисшей руки. — Шевелить больно, а так вроде ничего.
У меня появилось неприятное подозрение, что у Феникс просто-напросто шок, и она всего пока еще не осознает. А если учесть, какой силой обладают Древние…
— Дай посмотрю, — я шагнула вперед, на ходу разворачивая диагностическое плетение. Спасибо Дэйру за долгие часы тренировок, вышло с первого раза. — Не двигай рукой, я сама все сделаю, вдруг там что-нибудь серьезное.
То ли у меня уже и впрямь развилось целительское чутье, то у нас действительно был такой противник, что не до жиру — быть бы живу, но вскоре выяснилось, что Феникс ушибами не отделалась. Диагностика быстро выявила обширную гематому — ну, с этим проблем возникнуть было не должно, и, что хуже — перелом локтевой кости. К счастью, без смещения, но вылечить такое повреждение самостоятельно я еще не могла.
— Болит, — повторила Феникс, и в ее голосе появились плаксивые нотки. Я стиснула зубы, пытаясь сосредоточиться на заклинании «гипса». Оно было не самым простым, но хотя бы не обездвиживало конечность в отличие от других средств первой помощи. Другие средства, менее сложные в исполнении, для нашей ситуации подходили мало. Бой все-таки.
— Потерпи.
Невидимые «скобы» никак не хотели крепиться к кости. Самое противное, что это была исключительно моя вина — я не умела еще работать в экстренных условиях и с трудом концентрировалась на такой кропотливой работе вне лаборатории. К тому же времени у нас оставалось не так уж много — кто знает, как шли дела у Максимилиана и Ириано?
Когда я отпустила руку Феникс, у меня самой пальцы дрожали.
— Готово. Постарайся не тревожить ее и под удар не подставлять больше. На нерв я нажала, обезболила, но травма-то никуда не делась.
— Круто! — Феникс уставилась на свою конечность с таким выражением лица, будто ожидала, что она вот-вот скажет: «Приятно познакомиться, меня зовут Рука, а тебя как?» — или еще что-нибудь в таком же шизофреническом духе. — Теперь не болит. Полетели? — добавила она с детской непосредственностью.
Я улыбнулась, чувствуя странное удовлетворение. Пусть кто угодно гордится числом поверженных врагов и прибивает на стену трофеи. А мне больше по душе вот это, пусть количеством вылеченных пациентов хвастаться и не принято.
— Полетели.
И снова — холодный ветер в лицо, слепящее, яркое солнце и сизоватая зелень под ногами. Феникс держалась чуть позади, чтобы нас нельзя было накрыть одним ударом. Конечно, маги были мертвы, но все-таки… Да и не известно, что там с теми Древними, которые охотились за Ксилем.
Место сражения искать пришлось недолго. Впечатление было такое, будто великаны решили поиграть в чаще и вытоптали небольшой «лужок», диаметром с добрый километр. Нити подсказывали, что демонов поблизости нет, зато есть двое шакаи-ар.
Ксиль был жив. А значит — он победил.
— Снижаемся? — крикнула я, оборачиваясь к Феникс, и только после того, как получила кивок, повела ветку к земле, выбирая для посадки местечко посуше и почище.
Как выяснилось, зря. Я только успела заметить, как дрогнули нити, но вот сделать что-то…
— Попалась!
Ветка полетела вниз, а меня сжали в горячих объятиях — и в буквальном, и в переносном смысле. Сердце вяло трепыхнулось, будто задумавшись — а не остановиться ли совсем, но уже в следующее мгновение забилось ровно и быстро, гулом отдаваясь в ушах.
— Ксиль! — я попыталась обернуться, чтобы заглянуть ему в лицо, но он не позволил.
— Дурочка, — зубы сомкнулись на моем ухе, чувствительно сдавливая. Я замерла, прекрасно сознавая, что если дернусь, то князь может случайно, гм, подкорректировать мой облик. — Я же сказал — уходить. Почему не послушалась?
