— Я — только «за»! — радостно встряла Феникс, хлопая длиннющими ресницами. Ириано благоразумно промолчал. Ксилю ничего не оставалось кроме того, чтобы согласиться, пусть и скрепя сердце.
До базы мы добирались особенно не скрываясь, ведь наверняка о результате стычки смотрители уже знали. Нам оставалось только одно — использовать скорость перемещения шакаи-ар и ударить по инквизиции, пока она не успела организовать должное сопротивление. План рискованный, к тому же основанный на предположении, что враг все свои козыри выложил, но другого не было.
Конечно, все пошло неправильно. С самого начала.
Метров за девятьсот от «бездны» нас накрыло премерзким ощущением. Похоже, моя гипотеза оказалась верной. Портал на тонкий план уже был открыт. Слабый, нестабильный, он требовал постоянной подпитки, но являлся сам по себе даже не козырем, а пятым тузом в колоде. Ясно теперь, откуда у этой группы взялось столько Древних!
— Не передумал? — спросила я у Ксиля, когда он опустил меня на землю в расчищенном от снега дворике.
Смотрители обосновались в микроскопическом поселке — пять-шесть загородных домов с огороженными участками, посередине — площадь с колодцем. Дорога к дачам подходила только одна, да и та по зимнему времени была заброшенной и совершенно непроходимой. Но сами дворы и узенькие «улицы» кто-то регулярно чистил, и вряд ли это делали хозяева. Вот будет сюрприз весной садоводам, когда они вернутся на свои участки!
Впрочем, если мы сегодня здесь развернемся так же, как на опушке леса, то некуда будет возвращаться. Бедняжки. С другой стороны, никаких хлопот по посадке картошки…
— Что? А, нет, не передумал, — Максимилиан напряженно вслушивался в окружающее пространство. — Ты не можешь найти Корделию? Я чувствую, что она где-то рядом, но не могу понять, где именно.
— Легко.
Пусть я и сказала, что запросто справлюсь, но на деле вышла заминка. Из-за близости «бездны» внимание рассеивалось, пальцы от усталости гудели и становились нечуткими. Конечно, нити не были чем-то материальным и манипулировать ими я могла бы и мысленно, но привычка брала свое. Да и ускользающее ощущение шелковой паутинки в руке как-то успокаивало.
Наверное, то же самое чувствуют обычные люди, когда берут тяжелый пистолет или обхватывают ладонью ребристую рукоять меча. Вроде бы и неудобство доставляет, и уверенности в себе добавляет.
Нити отзывались неохотно. Они тонко, пронзительно звенели, и это походило на крик боли. Кое-где узор обрывался и провисал. К «бездне» вели четкие связи, но к ней я соваться не решалась — слишком хорошо помнила, чем закончилась прошлая попытка «познакомиться». Рядом, в двух шагах, горело маленькое солнце — Феникс и не думала скрывать силу. Дрожали нити вокруг Ириано, выдавая его напряжение и рвущиеся наружу чувства — гнев, предвкушение схватки, злость, раздражение. Ровно и устало светилась звезда Максимилиана…
Но мне нужно было смотреть дальше.
Яркие нестабильные огоньки — маги. Один, два, три… шесть человек. Плохо, но терпимо. Если у них нет солнечного яда, то Ириано легко разберется с этой компанией, используя крылья. Десяток тусклых человеческих искорок — видимо, обслуживающий персонал. Их тем более можно обезвредить легко и бескровно — достаточно только запечатать нитями двери.
Корделии нигде не было видно.
— Ну? — князь нетерпеливо дернул меня за косу, сбивая концентрацию. Я развернулась, чтобы высказать ему свое душевное «спасибо», но внезапно нити напряглись — и полыхнули такой злой и яростной силой, что дыхание перехватило.
Слова застряли в горле. Ноги сделались ватными.
К счастью, реакция у Ксиля оказалась лучше, чем у меня.
Под напором невидимки металлическая решетка ограды смялась, как рисовая бумага. Князь отшвырнул меня с траектории удара, в последний момент успевая расправить крылья и ринуться в ответную атаку. Ледяная крошка вперемешку со стылой грязью веером взмыла в воздух, и я едва успела зажмуриться, спасая глаза. И — вспышкой озарения — разглядела угасающий огонек в доме напротив.
Корделия.
Держись.
— Феникс, за мной! — крикнула я, надеясь, что подруга хоть что-нибудь расслышит за воем и грохотом — князь и его противник разошлись не на шутку. — Она там, в доме с красной крышей!
