Характерно, что и бывшие участники группы «Машины времени», в числе которых и Маргулис, и Подгорецкий, скептически, если не сказать издевательски, оценивали поведение Макаревича и появление в его репертуаре песен на тему «Моя страна сошла с ума» и ей подобных. Что опять же не мешало Андрею Макаревичу гнуть свою линию.
Михаил Борзыкин и его группа «Телевизор» огорошила многих своих прежних слушателей, в том числе и, признаюсь, меня песней «Прости нас, Украина». После этого Борзыкина, естественно, позвали в Киев — где он последние лет десять даром был не нужен, а тут вспомнили, вновь возлюбили.
С Борзыкиным мы приятельствовали; у нас, к тому же, была одна общая знакомая, Оксана Челышева — правозащитница, имевшая в России серьёзные проблемы с нашими ретивыми «правоохранителями» и уехавшая за границу, от казённого дома подальше.
Казалось бы, от Челышевой сложно было ожидать объективности — но она на первом же этапе войны отправилась сначала на Украину, а оттуда в Донецк — и честно описала, что увидела: украинские войска несут прямую ответственность за массовую гибель граждан.
Челышева, я в курсе, передала свои впечатления и наблюдения Борзыкину, тот был озадачен.
— Украинцы виноваты? — переспросил.
— Да, Миш. Они стреляют по мирным кварталам.
— Вот так да.
Борзыкин замкнулся — ну, где-то, кажется, на день — а потом снова объявился с ещё более озлобленной позицией: при этом он теперь и на саму Челышеву был рассержен. В числе прочего, Борзыкин сообщил, что Челышева ездит по Донбассу и доверяет тому, что ей террористы шепчут на уши.
Стыдоба просто: сидит в Питере двухметровый огромный мужик и обвиняет хрупкую женщину, между прочим, лично попадавшую под обстрелы, в обмане. Съездил бы сам, Миша.
Впрочем, он же, повторюсь, съездил — в киевский паб, там ему и объяснили, где правда. Они там в Киеве отлично знают, как дела обстоят на самом деле.
Наверное, наши певчие птицы не стоят столь пристального внимания.
Впервые об этом я всерьёз задумался, когда спросил у Захарченко, обращает ли он внимание на промайданную и антидонбасскую позицию разнообразных российских деятелей — поющих, пишущих, снимающихся в кино.
Захарченко пожал плечами и совершенно равнодушно сказал, что ему нет до этого никакого дела.
Он никогда не читает их откровений — этих людей для него просто не существует. Не потому что испытывает к ним болезненное презрение — а просто они никакой роли не играют в его мире. Ни малейшей.
Это меня, призна́юсь, просто поразило.
В его мире есть Иловайский котёл, есть донецкий аэропорт и Саур-Могила, есть Моторола, есть обмен пленными, есть донецкие рынки и тысячи тонн картошки, купленной за собственные деньги, чтоб сбить цены. Есть Кобзон, песня «Минуты тишины» из фильма «Батальоны просят огня», и чёрно-белый фильм про Кутузова. А певиц, размахивающих украинским флагом, актёров, сдающих деньги на АТО, и писателей, в неиссякаемом бешенстве обзывающих дончан последними площадными словами, — нет.
Мы здесь устраиваем дискуссии, рвём друг друга за штанину, оспариваем оппонентов, не выбираем выражений, — но всё это можно просто выключить. И ничего не изменится.
Я даже как-то повеселел.
Знаете, я готов согласиться, чтоб меня самого не существовало для жителей Донбасса — лишь бы вместе со мной вся эта навязчивая и бессовестная камарилья пропала.
2 ноября в Донецке прошли выборы депутатов Народного совета и главы республики. Захарченко набрал 77,51 % голосов. Явка составила более 1 млн человек. Из них 765 тысяч проголосовало за Захарченко.
4 ноября в Донецком академическом музыкально-драматическом театре прошла инаугурация новоизбранного: других помещений в Донецке для такого действа предусмотрено не было.
Праздновали события в узком кругу: никем на свете, кроме Южной Осетии, не признанная страна никаких особенных гостей не имела — за исключением главы южно-осетинского парламента Анатолия Бибилова и председателя российской партии «Родина» Александра Журавлёва.
На следующий же день украинская артиллерия обстреляла Донецк — в качестве, надо понимать, громового привета новой власти. В результате на стадионе 63-й школы убили двух пацанов и ещё четверых ранили.
