– Ну как, Анна? – тихонько спросила мама.
Тантанна улыбнулась и замотала головой.
– Войны не будет, – сказала она, и мы ей тотчас поверили.
Папа выпрямил спину и огляделся.
– Ты права, Анна. У нас здесь самый безопасный уголок во всей Бельгии. А может быть, и во всём мире.
Я хотела ему сказать, что мир круглый. Что у шара нет углов. Но промолчала и засмеялась вместе со всеми.
– Всё будет хорошо, – сказала мама со вздохом. – Всё будет хорошо. Обязательно.
Мы сели за стол. Пили кофе и ели сливовый пирог. А Тантанна всё рассказывала и рассказывала о Брюсселе, о магазинах, о широких бульварах и проспектах, по которым ездило множество автомобилей. Ходить по улице пешком теперь уже не принято. Мы слушали разинув рот и видели, как румянец на её щеках всё разгорался и опускался до самой шеи.
Потом она замолчала и сказала, что хочет отдохнуть.
В тот вечер я легла спать с двумя большими кусками пирога в животе. Но чувствовала себя легко как никогда.
Я не видела, что в последующие дни у наших родителей замедлились все движения. Что их улыбки стали натянутыми, а потом и вовсе исчезли. Я не видела, как они подолгу шептались с другими взрослыми.
Не видела, как Тантанна снова мотала головой, но теперь уже прикусив губу. И без улыбки на лице.
Разумеется, я всё это заметила.
Но не хотела видеть.
Началась ярмарка. Яблоки в слоёном тесте были такие же сладкие, как в прежние годы, и шарманка при карусели играла так же громко и так же фальшиво. Мы с Йоханной, как всегда, ходили повсюду рука об руку. Смеясь и напевая, мы разгуливали среди каруселей и ярмарочных киосков. Мы так долго катались на воздушной карусели, что закружилась голова, и съели столько сладостей, что заболел живот. Мы знали, что сами виноваты и в том и в другом, но ничуть не расстроились. Мы вместе убежали в поле с часовенкой, нарвали цветов, которые вскоре увяли в наших потных ладошках. Когда к нам присоединились Роза, Жюль и Клара, мы принялись гоняться друг за другом со смехом и криками. Я убежала прочь от других как можно дальше. Убежала далеко-далеко, потому что поле было бесконечное и зелёное. Но Йоханна догнала меня, обо что-то споткнулась и упала. Падая, она схватила меня за ногу. Я тоже упала, прямо животом на землю. Мне было больно, но я смеялась. Смеялась до колик.
Мы лежали рядом в траве и смотрели, как голубое небо постепенно окрашивалось в оранжевый цвет. Облака стали прозрачные и нежные, точно кудри на головах у ангелов.
– Как же так? – вслух спросила я сама у себя.
– Что как так?
– Как же так, что мы все – это только жёлтое пятнышко на земном шаре? Ведь всё такое большое!!!
Йоханна не ответила. Я закрыла глаза и услышала вдали гул ярмарки.
– Ты не боишься? – спросила меня Йоханна. – Что будет война?
Теперь уже я не ответила. Оранжевый цвет перешёл в розовый.
Распрямила руку и дотянулась до её ладони. Она слегка сжала пальцы.
Я готова была вот так лежать и лежать. И думать, что так будет всегда. Всегда будут лето, ярмарка, запах травы и полевых цветов вокруг нас. И мы вдвоём, рука в руке, будем смотреть на небо с цветными облаками.
Когда шум ярмарки затих, у меня в голове продолжал звучать только мамин голос, говоривший, что всё будет хорошо. Обязательно.
Но тут мамин голос зазвучал на самом деле.
Мама звала меня, потому что было уже поздно. И пора спать.
Надо было идти домой.
Я посмотрела по сторонам и попрощалась с Йоханной.
На следующий день уехала Тантанна.
У нас в доме опять запахло жареным луком и зелёным мылом, как обычно. Всё было в порядке, но чего-то недоставало. Думаю, мы все скучали по аромату ландыша, окружавшему Тантанну. Словно знали, что это был её последний приезд.
