— Мокин поджег, тут же ясно!.. — рубанул воздух Сергеев.
— Мокин был в это время дома, — вздохнул Егор.
Миков и Сергеев вопросительно взглянули на него.
— Как это… дома?.. — не понял Сергеев. — В шесть часов, в седьмом его еще видели на станции!..
— В семь он был уже дома, я проверял…
— У Антонины?! — вскинулся Сергеев. — Да врет она! Покрывает отца! — заявил Василий Ильич.
Егор помолчал, дернул желваками.
— У вас есть доказательства, Василий Ильич, — спокойно выговорил Егор, — не доверять нашему товарищу?!
— Да какой она… товарищ?! Подкулачница! — крикнул Сергеев.
Егор поднялся.
— Я попрошу прекратить оскорбления в адрес нашего товарища! — изо всех сил сдерживаясь, проговорил Воробьев.
— Да ладно, не кипятись, — махнул рукой Сергеев. — Вижу, как сохнешь, чо там…
Егор долго молчал, сжимая столешницу, и даже попробовал про себя посчитать до двадцати, как советовал ему в таких случаях Ларьев, но со счету сбился, однако и волю своему гневу не дал. А, помолчав, Егор даже очень спокойно сказал Сергееву:
— Соседка, Василий Ильич, прибегала к ним в это время и Мокина видела.
— Ну, вот, соседка, это уж… — Сергеев покрутил головой.
— Да, это загадка, я тоже, в общем-то, не сомневался, — промычал Миков.
— Ты думаешь, Левшин все же?.. — спросил Егор.
— Вполне допускаю… — Миков хитровато прищурился.
— Не понимаю другого, — заговорил, поднявшись и налив себе кипятка, Егор. — Я работаю на вокзале, звоню оттуда на станцию, ясно же, что в это время звонков вообще немного и будет легко понять, откуда звонили…
— Ну, во-первых, не так уж легко, — заметил Миков. — Если б не распоряжение Ларьева записывать, откуда звонят на электростанцию, распоряжение, которое он забыл отменить, то вряд ли бы мы узнали, что звонили с вокзала. Но Левшин и здесь все предусмотрел: позвонил из комнаты милиции, позвонил в тот момент, когда с ним случился, якобы, приступ…
— Думаешь, якобы?..
— Теперь уже все равно! — махнул рукой Миков. — Он выбрал чертовски удобное время. В восемь сорок пять уходит местный поезд и вокзал минут на пять пустеет. Левшин в это время и позвонил…
— А в девять тридцать уходит иркутский в Москву… — вспомнил Егор.
— При чем здесь иркутский? — не понял Миков. — На него люди приходят лишь в девять, не раньше… — он не договорил, взглянул на Воробьева.
Егор загадочно молчал. Миков задумался, наморщил лоб, потом вдруг хмыкнул.
— А что, это, пожалуй!.. Как звали этого английского сыщика, про которого рассказывал Виктор Сергеевич?
— Шерлок Холмс, — подсказал Егор.
— Это достойно Шерлока Холмса! Дьявол, а?! — Миков восхищенно покрутил головой. — Нет, если это так, то самое лучшее — его убить сразу, а то он нас вокруг пальца обведет!.. — Миков вдруг замолчал. — Да, но если возник третий, то как он попал на ГРЭС?
— Очень просто! Идет строительство, он нанимается рабочим…
— Через Мокина! — подхватил Миков.
— Да, через Мокина! — загорелся Егор, соскочил со стула. — Прячется, выходит, поджигает, успевает на поезд и уезжает, пока идет суматоха!
— Стройка, правда, отделена забором от станции, и вокруг часовые, — усмехнувшись, заметил Миков.
— Да, тут кое-что не сходится, — согласился Егор. — Но зато это… — Егор улыбнулся.
— Да, неплохо… — вздохнул Миков.
Затопали шаги, загремела дверь, вошел Семенов.
— Старуха Макариха, что живет рядом с электростанцией, видела, как кто-то бежал от станции по соседней улице к вокзалу, — выпалил он. — Когда загорелось, она вышла и стала смотреть. Ну, бежал народ, все само собой на электростанцию, а один кто-то, наоборот, побежал от станции. И когда пробегал мимо, то от него таким керосинищем шибануло, что она чуть не задохлась. Он, говорит, и поджег! — договорил Семенов.
— А почему он? — спросил Егор.
— Вид, говорит, был такой, поджегщика! — усмехнулся Семенов. — Сама пришла рассказала. И еще сказала, что не местный, таких, грит, здесь не видала… Я спрашиваю, деревенский, может?.. Нет, грит, городской, по лицу круглый, упитанный, барин!..
— Что ж, остается узнать, как он попал на станцию? — Егор взглянул на Микова.
— И керосинщиков надо искать! — вставил Сергеев. — Ведра два-три бухнули, полыхало хорошо!
