Жрец проснулся к полудню. Одевшись, спустился позавтракать. Молодой корчмарь подал на стол молоко и сырные лепешки, невнятно оправдываясь, что завтрак съеден, а обед еще не готов. Купцы уже уехали, стремясь засветло проехать вкруг обширного днебского леса.
В окна корчмы ему была видна суета перед лавкой Птиша - та только что открылась. Хозяйки, молодые и не очень, толпились у двери, тыкали пальцами в по-столичному застекленную витрину, куда хозяин выставил модные новинки. Птиш выскочил из дверей с большим тюком, который принялся ловко привязывать к седлу старенькой гнедой лошадки, перебрасываясь шутками с односельчанами.
Тормант вышел из корчмы.
― А, господин пастырь, ― приветствовал его лавочник как старого знакомого, продолжая возится с тюком. Лошадка косилась на груз, переступая тусклыми копытцами. ― Вы, я вижу, в постели залежались. Отдохнули? Что хотите сегодня делать?
Тормант светски улыбнулся:
― Прогуляюсь, адман Птиш. Напьюсь вашей незабываемой воды. Хочу присмотреть комнату на семиднев или поболе. Постоялые дворы - это не для меня, не в обиду вашей уважаемой жене будет сказано. Да и постояльцы могут стать недовольны таким...соседством.
― Да бросьте, ― Птиш махнул рукой, ― кому вы тут помешать можете. Кто скажет что, спросите, за чьи деньги ров вкруг села выкопали. Все благодаря госпоже нашей, Мартине. Живем, печали не ведаем, а у других и окаянники, и твари разные рыщут. Нет-нет, а кого утянут. Так вы и поговорите с госпожой, дом у нее большой, слуг из Буэздана привезла - все тихие, послушные. Комнат много. На серебре еду подают. Вам там все уютнее будет. Как умер господин Тирмей, муж госпожи, она хотела в столицу переезжать, но что у нас медяк, в столице - серебрушка. Подумала и осталась здесь.
Птиш заговорчески подмигнул жрецу:
― Очень у нас ее здесь любят...да.
'Не сомневаюсь, ― подумал Тормант, не забывая кивать и вставлять вежливое 'да что вы?'. ― Ты уж точно не один раз в имении бывал. То-то все знаешь, и про слуг, и про серебро. Хотя, может, и слыхал от кого-то. Нет, точно бывал, облизнись еще'
― Вот уж не думаю, что наша госпожа вам откажет в гостеприимстве. Такому видному мужчине как отказать? ― Птиш опять подмигнул жрецу. ― Она на вас вчера все глаза выглядела.
Тормант удержался, чтоб не поморщиться. Однако предложение лавочника показалось ему вполне интересным. Странно, что он раньше об этом не подумал. Устроится у госпожи Мартины, проведет несколько дней в уюте, да и для вдовы-поклонницы, которую, впрочем, следует держать от себя на почтительном расстоянии, - честь принимать у себя пастыря трех строк.
― А вот пастырь Мефей имуществом обделен, ― продолжал Птиш. ― Как жена его с детишками пять лет назад на переправе утопла, так и живет бобылем, сначала в Пятихрамье ходил, потом к единобожцам, теперь вот к вам. Даже пристройку к дому возвел. Молится там день-деньской, вашему...с Той Стороны. А ведь он из именитых, отец его в долине поместье имел, да разорился, когда шахты выбрали. Мефей на простой орате из нашего селения женился. Что ж вы его богатством не наделили, господин пастырь? В одной сутане все три сезона бродит. Хорошо, кормится у госпожи Мартины, телом хоть не сник.
― Господин Мефей - сподвижник Храма, ― туманно высказался Тормант, ― дар его не для богатства.
― То-то я и смотрю, подвижник. Вам, господин пастырь, к подвижнику на постой нельзя, уж лучше на общем дворе.
Птиш взглянул на солнце и, со словами 'ух ты, третья четверть уже', заторопился через площадь, ведя лошадку под уздцы. Тормант пошел рядом, желая осмотреть самую бойкую часть села, близкую к главному въезду. Здесь дома были побогаче, посолиднее, каменные, некоторые в два этажа. Все выступали к дороге аккуратными палисадничками с розовыми кустами, крыжовником и вездесущими яблонями. По словам Птиша, село насчитывало больше семи сотен дворов, четыре лавки, документарий и постоялый дом с корчмой, то есть вполне могло вырасти через год-другой и в малый город. Часть селян разбивало огороды за рвом и забором, но дома строились только в черте Чистых Колодцев. Тормант разглядел на небольшом возвышении имение госпожи Мартины, в котором побывал накануне, окруженное живописной лужайкой и небольшим парком с фруктовыми деревьями.
