— Теперь он не причинит тебе боли, — сказала Паук сердец. Ее голос звучал так, будто ей понравилось все, что здесь происходило. — Он еще долго никому не причинит боли.
Но во мне кипела бешеная ярость, которая не отпускала меня, и я продолжал избивать изуродованное тело. Я нанес ему еще пять-шесть ударов и в полумраке увидел тусклые брызги жидкости — мне понравилось, как они выглядели. Когда я остановился, то не мог отдышаться, а сердце стучало, будто станок, работающий на полную мощность, но я хотел лишь избить его еще сильнее. Нахождение в Аду неслабо влияло на меня.
На поясе шута я нашел ключ, а также нитку маленьких колокольчиков и набор острых предметов, которых хватило бы, чтобы усадить в тюрьму целую уличную банду. Я вытер грязь с факела, и пламя снова стало ярким. Я собрал кости Паука сердец, все еще покрытые обрывками плоти, положил их в связанный узелок и перекинул его через плечо. Кости застучали, когда я двинулся к выходу в темный коридор. Клянусь, это был радостный стук.
Паук сердец заговорила прямо мне в ухо, от чего я слегка подпрыгнул.
— Если бы только мы могли сделать то же самое с Нилоком… Но он слишком силен.
Я не горел желанием снова встречаться с хозяином дома.
— Просто скажи мне, куда идти. Как мне выбраться?
— Иди вниз. Как у большинства младших лордов Ада, в берлоге Комиссара Крыльев и Когтей есть множество входов и выходов. Иди вниз к котлам. Вниз.
Она повела меня вниз, через несколько подземных этажей. Даже посреди адской ночи из-за дверей раздавались звуки, и я молился — да, молился, — чтобы не увидеть то, что творилось по ту сторону. Дом был настоящим лабиринтом, и когда мы добрались до самого нижнего, по словам Паука сердец, уровня, Нилок или его рабы должны были обнаружить оставленный мной беспорядок, и особенно любимого шута Комиссара.
Нижняя комната была похожа на римские катакомбы: бесконечные каменные арки и гигантские трубы, будто сделанные из обожженной глины и подсвеченные шаровыми фонарями, которые я уже видел в холле дома. Зрелище было практически обыденное, словно мы находились под станцией метро или каким-то другим урбанистическим сооружением, правда, трубы были вздутыми, а на стенах кровью были выведены слова проклятий — вероятно, кровью рабов или пленных.
— Дыхание подземелья, — сказала Паук сердец, когда я спросил, что переносят эти трубы. — Именно с их помощью работает свет и все аппараты в доме Нилока.
Видимо, тот самый вулканический газ, которым он так хвалился; бесконечное топливо, которое сделало Комиссара могущественным лордом в этих центральных уровнях Ада.
Теперь я слышал, как сверху доносятся звуки: крики и топот. Я знал, что времени остается немного, так что Паук сердец повела меня дальше сквозь лабиринт туннелей и труб. К сожалению, она не так уж хорошо разбиралась в этом нижнем уровне, так что я начал ходить кругами и из-за этого все больше волноваться. Нилок, должно быть, уже обследует дом и скоро пришлет кого-нибудь и сюда. Расстояния между фонарями становились все больше, и если бы у меня не было факела, я бы точно заблудился.
— Туда! — сказала Паук сердец, когда мы повернули за угол. В конце прохода стояла старинная деревянная лестница, которая вела вверх к вертикальному туннелю. — Этот проход выведет тебя наверх в сад. А там ты найдешь выход и сможешь сжечь мои кости. Тогда я снова обрету свободу.
Слова Паука сердец подкинули мне идею. На полу я нашел кусок отколовшегося камня и поднял его. Вытянувшись как можно выше я разбил им светящийся шар в конце коридора. Потом побежал назад по проходу и быстро разбил еще шаров десять.
— Что ты делаешь? — спросила Паук сердец. — Еще мгновение, и Нилок со своими уродцами доберется сюда. Они разорвут тебя на мелкие клочки. Нельзя больше ждать. Надо уходить отсюда, иначе мне никогда не быть на свободе!
Возвращаясь бегом назад, я слышал, как из разбитых фонарей, шипя, выходит газ. Это был не веселящий газ со странным запахом, но я был более чем уверен, что и этот может нанести мне вред, так что я поспешил к лестнице и полез вверх. Там я обнаружил, что мне преграждает дорогу ржавый железный люк, но он не был закрыт полностью, и я смог его сдвинуть — правда, не без ущерба для моего и так помятого и окровавленного тела демона. Когда я выбрался в относительно ярко освещенный сад, то закрыл крышку люка и сел на нее сверху. Неподалеку из Дома могильных гор доносились громкие крики, и я знал, что времени у меня нет, но, несмотря на укоры и ворчание Паука сердец, я продолжал ждать.
