Я понял, что Ад был похож на рождение в разгар войны: не было никаких шансов на нормальное развитие. Я представлял Гоба чуть ли не маленьким механизмом, который смог выжить здесь лишь потому, что совершал верные поступки и продолжал бы совершать их, даже если бы вдруг чудом оказался в другом месте, к примеру, в Сан-Джудасе. Я знал много ребят с улицы, но почти в каждом было что-то очень человечное, по крайней мере, капелька доверия друг к другу. Ад, как я понял, точно выдавливает это из каждого. Какие отношения могут сохраниться через тысячи лет больших и малых мучений?
Ад — это огромный цилиндр. Представьте, как кто-то копает яму в застывшей лаве, пытаясь добраться до слоя, где она снова становится мягкой и убийственно горячей. А теперь вспомните те отвратительные фруктовые кексы в формочке, которые бабуля Флосси посылала вам на каждое Рождество. Возьмите бесконечное число этих формочек и поставьте их друг на друга так, что низ каждой находится в горячей липкой массе кекса, а низ формочки — это верхушка предыдущего уровня. Примерно так и устроен Ад. На каждом уровне есть города, но также и дикие места, по которым бродят бандиты, монстры и еще более жуткие существа. Не забывайте, это Ад, так что его сделали огромным. Даже несмотря на мягкие приговоры последнего века, более свободного от суеверий и предрассудков, количество обитателей Ада исчислялось миллиардами.
И чтобы найти Каз, мне придется добраться почти до самого верха. Я знал, что у них есть некая система лифтов, которые здесь называли подъемниками — они проходили тонкой ниточкой через все слои Ада, но это было все равно что знать о лифте в Монтане, когда вы находитесь на побережье Орегона. Известные реки Ада, Стикс, Ахерон и прочие, также были вариантом для передвижения, но сначала надо было добраться до них, а у нас на горизонте они не виднелись. По крайней мере, выполняя задание моего босса Темюэля, я смогу подняться вверх через один слой Ада. Даже с помощью Гоба мне понадобилось не меньше двух дней, чтобы найти выход на следующий уровень Аваддона.
К моему удивлению, Гоб решил пойти со мной и дальше, на этот новый уровень, который представлял собой мрачную пустошь, полную камней, грязи и настолько мерзкого запаха дымящейся серы, что даже проклятые избегали этого места. Конечно, здесь были поселения, но они скорее напоминали самые маленькие и бедные, самые жаркие и засушливые поселки в австралийской глуши, где дома разбили пятидесятитонным молотком, сделанным из высушенного дерьма мух.
Не поймите меня неправильно: Аваддон был лучше, чем большинство других мест в Аду, но он все равно был чертовски отвратительным. Не знаю, как долго мы перебирались вверх по его уровням, от одного знойного пейзажа цвета детской неожиданности к другому, наблюдая такие невероятные уродства и мучения, что я просто перестал обращать на них внимание. Должно быть, прошла целая неделя прежде, чем пейзаж наконец изменился.
Асфоделевые луга были более просторными, чем Аваддон, возможно, причиной тому был каменный потолок, который казался намного выше, а также здесь было явно не так засушливо и безлюдно. Правда, вместо засухи тут были кипящие болота, которые можно перейти лишь по твердым подпрыгивающим листьям, которые были больше похожи на Венерины мухоловки, [28]чем на кувшинки. Несколько дней ушло на то, чтобы преодолеть эти странные сумрачные болота, прохлюпать по грязи и пробраться сквозь заросли колючих лиан, увернуться от опасных трюков местной флоры и фауны, попадая при этом в осаду жутких жужжащих насекомых размерами с воробья. Прибавляли очарования на Асфоделевых лугах и мерзкие пруды, окруженных телами проклятых, раздувшихся и посиневших, но все еще дергающихся. В Аду нельзя было отравиться ядом, но можно было лишь страдать, страдать и страдать.
Какая жуткая жажда заставила их пить из настолько очевидно небезопасного источника? Я похлопал по фляге, которую Гоб стащил у кого-то еще в Аваддоне. В последний раз мы наполняли ее чистой, но неприятной на вкус водой из ручья на окраине лугов. Сосуд был явно сделан из внутренностей кого-то или чего-то, о чем я даже не хотел думать, но сейчас вода в нем спасала нас от участи, доставшейся кучке этих полутрупов, которые уже начали разлагаться, но никак не могли умереть. Смотря на них, я точно не мог похвастаться хорошим самочувствием, но радовался тому, что не был одним из них.
