Время скидок в Аду - страница 170

Я вышел из последнего каменного прохода всего в сотне метров или около того от ворот и этого мерзкого знаменитого моста. Спеша к нему, я силился вспомнить все с того самого момента, как я покинул «Стерву»— гнилые запахи Залива Тофет; Рипраш, передающий пушечное ядро в своих огромных лапах для моего спуска на дно; заинтересованное, но скептическое выражение лица Гоба и Уолтер в теле проклятого, похожий на существо, которое можно встретить лишь в лесах Мадагаскара.

Что же он сказал?

И тут я вспомнил. «Это был детский голос!»— крикнул он, когда я забирался в шлюпку, он отчаянно хотел сообщить мне, помочь мне, несмотря на то что я бросал его посреди Ада. «Нежный детский голос!»

Позади раздался звук охотничьего рожка, на удивление близкий, будто ворон, каркающий у меня на плече. Я повернулся и увидел, как из тумана вырывается первый цербер, а сразу за ним несутся двое его темных безглазых собратьев, за которыми виднеется огромная тень целой группы вооруженных демонов.

Я побежал к мосту, проклиная дерьмовую, как обычно, удачу Бобби Доллара. Меня жутко раздражала возможность быть пойманным в тот момент, когда я как раз разгадал тайну изгнания Уолтера.

У Энаитыбыл такой голос. Энаита, единственная среди самых могущественных ангелов Рая, которую я знал, часто говорила голосом маленькой девочки. Но почему она не изменила свой голос? Видимо, она не предполагала, что именно он станет важной деталью. Может, она просто задала Уолтеру пару вопросов обо мне, исполняя свои обычные обязанности важного должностного лица в Раю? Может, это он и хотел мне рассказать в тот вечер, когда до него добрался «улыбающийся убийца». Если это так, то земное тело Уолтера погибло, а его душа была отправлена в Ад лишь затем, чтобы я не узнал о его разговоре с Энаитой.

Обалдеть! Я, конечно, знал, что высшие ангелы отличаются от меня, но Энаита, она же «Кифа» — эфор, одна из Начал и Священная Хранительница Плодородия — была просто Охренеть какой беспощадной.

Правда, это не имело значения, потому что я ничего не мог поделать. Нилок и его Клуб мерзких парней наступали мне на пятки, а я еще не добрался до моста. Кажется, моим друзьям все-таки не достанутся те сувенирные футболки.

Пока я преодолевал последние метры до моста, в моей голове крутилась печально известная песня Роберта Джонсона, очень подходящая случаю.

Одна из его лучших песен. Я не знаю ни одного любителя блюза, который не был бы очарован творчеством Джонсона, его загадочно короткой жизнью и его таинственным голосом. И на тот момент для меня слова его песни оказались реальностью — позади слышался лай адских церберов и топот адских солдат и безумного Комиссара Нилока — и странно, что в такой момент в чьей-то голове вообще может звучать какая-либопесня, вместо стандартных воплей вроде «О Господи, я же умру, бежим, бежим, черт возьми, бежим!»

И все же даже ангела может мучить чувство собственной неполноценности; пока я бежал по пепельно-каменной земле последней на моем пути пещеры, пытаясь скорее добраться до Моста Нерона и спасти свою жизнь, а заодно и душу, какая-то часть меня была вполне довольна тем, что я теперь могу наслаждаться лирикой Джонсона, не считая себя эдаким белым позером. Наконец я смогу сказать, не скрывая: «Да, я знаю, что ты имеешь в виду, Роберт — и я тоже чувствовал такую тоску. Я знаю в точности, что ты имеешь в виду».

Глупо, знаю, особенно в подобной ситуации, но, не будь я глупым, я бы вряд ли вообще здесь оказался, что думаете?

Я пробежал через ворота проездной башни, забыв, как близко она находилась к краю моста. Через пару шагов я наткнулся на первое из пепельных созданий Чистилища, напоминающих последних жителей Помпей, которое пыталось попасть в Ад, и едва не свалился с моста прямо в эту невероятную пропасть. Пробираться мимо них было все равно что шагать сквозь разлагающийся пенопласт. Молчаливые создания сопротивлялись достаточно, чтобы усложнить мое передвижение и к тому же ухудшить видимость, не говоря уже о том, что после любого столкновения они оставляли мерзкие пенистые следы на самом мосту. Теперь попробуйте представить, каково это — пробираться сквозь десятки существ по мосту шириной не более полутора метров, когда под вами простираются лишь глубины, исторгающие крики мучеников.