Многое удивило в Грозном иностранных наблюдателей. Они видели большие очереди к избирательным урнам в опустевшем городе. Они видели возле избирательных участков цепочки пожилых людей с кусочками зеленой материи в руках и с протестами против референдума. Но они видели также радость и воодушевление среди чеченцев. Избирательные участки тщательно охранялись, но терактов в этот день не было. «Иди на референдум — тебя впервые спрашивают» — гласил лозунг на одном из разрушенных домов. «Ичкерии не нужен жидовский референдум» — надпись на стене соседнего, тоже разрушенного дома. Столь же различными были и отклики на результаты референдума среди московских политических течений. «Национально-освободительное движение в Чечне капитулировало», «Российскую оппозицию парализовал страх» — можно было прочесть в «Новой газете». «Проведение референдума в Чечне было политической ошибкой. Там должно быть заключено перемирие и проведена мирная конференция с участием всех противоборствующих сторон». Это заявление подписали Сергей Ковалев, Валерия Новодворская и другие участники Всероссийского демократического совещания. «Чеченцы проголосовали за мир, а Кремль выиграл политическую кампанию по восстановлению мира в мятежной республике». Это было мнение «Комсомольской правды». «Референдум, парламент, президент — это пустые формальности. Для народа Чечни главная задача сегодня — сохраниться, залечить раны, отстроиться, вырастить детей. Для этого сейчас нужна работа, нужны деньги из российского бюджета и минимальное спокойствие. Именно на это обменяла Чечня свое реальное участие в референдуме 23 марта 2003 года. Это не капитуляция, это отступление»[255]. Это мнение Михаила Шевелева из «Московских новостей» уже ближе к истине, хотя, на мой взгляд, было бы гораздо вернее считать успех референдума в Чечне не отступлением, а большим шагом вперед.
Мирный процесс в Чечне уже набрал ход, и большую часть средств на восстановление республика получала не из российского бюджета, а от своей экономики. В 2002 году добыча нефти в Чечне достигла полутора миллионов тонн и продолжала расти. Росла здесь и добыча газа. В республике было собрано в 2002 году 350 тысяч тонн зерна, вдвое больше ее внутренних потребностей. Значительно расширились в Чечне и масштабы восстановительных работ и нового строительства. Летом 2003 года российские власти приняли два крайне важных для Чечни решения: об амнистии всех участников военных действий на территории Чеченской республики, если эти люди не совершили особо тяжких преступлений, а также о выплате большой компенсации всем семьям, чьи дома во время войны оказались разрушены или повреждены. Эти компенсации намеревались выплатить населению в течение двух лет.
Многие политические обозреватели рассматривали события марта-июня 2003 года в Чечне как большую победу не только В. В. Путина, но и Ахмата Кадырова. Несомненно, что А. Кадыров и сплотившиеся вокруг него чеченские политики и военные проделали очень большую работу. Трудно подсчитать число покушений на Кадырова, закончившихся трагедией на стадионе Грозного 9 мая 2004 года, как и число погибших его охранников.
Бросалось в глаза необычное сочетание лидеров республик и краев Северного Кавказа. Ахмат Кадыров — бывший боевик и муфтий Чечни, получивший религиозное образование в медресе в Бухаре, в Исламском институте в Ташкенте и в Иордании. Он был ближайшим союзником Дудаева и Масхадова, но решительно выступил против засилья ваххабитов в Чечне и против нападения боевиков на Дагестан в августе 1999 года. Мурат Зязиков в Ингушетии — генерал-майор ФСБ, профессиональный чекист, окончивший высшие курсы КГБ СССР в Минске в 1984 году. Эти же курсы закончил на несколько лет раньше и близкий друг Владимира Путина первый вице-премьер Правительства России Сергей Иванов. Бывший президент республики Северная Осетия — Алания, партийный работник и дипломат Александр Дзасохов, в 1990–1991 годах был членом Политбюро и одним из секретарей ЦК КПСС. Во главе Кабардино-Балкарии, самой спокойной из республик Северного Кавказа, стоял Валерий Коков, который еще в 1988 году был избран вторым, а вскоре и первым секретарем Кабардино-Балкарского обкома КПСС и председателем Верховного совета Кабардино-Балкарской АССР. Карачаево-Черкесскую республику возглавлял генерал армии Владимир Семенов, профессиональный военный, который прошел путь от командира взвода до поста главнокомандующего Сухопутными войсками Российской Федерации. Президентом республики Адыгея был избран Хазарет Совмен — преуспевающий бизнесмен и богатый предприниматель, решивший оказать помощь и поддержку своему народу в трудное для него время. Бывший лидер Дагестана Магомед али Магомедов возглавлял эту республику и в 1980-е годы, сначала как председатель Совета министров Дагестанской АССР, а позднее как председатель Верховного совета республики Дагестан. Губернаторы Ставропольского и Краснодарского краев Александр Черногоров и Александр Ткачев — это выходцы из актива нынешней КПРФ, и они были избраны на свои посты при поддержке компартии. Напротив, губернатор Ростовской области Владимир Чуб считает себя либерал-демократом и опирается главным образом на поддержку российских правых партий.
