Война НАТО против Югославии заметно усилила в российском обществе антиамериканские настроения и, соответственно, антироссийские настроения в американской элите. Российская Федерация оказалась под двойным давлением: с запада со стороны сил НАТО и с юга со стороны исламского радикализма и его военной составляющей — международного терроризма. Но именно эти угрозы стали тем важным фактором, который способствовал приходу к власти в России В. Путина.
В окружении Дж. Буша преобладало мнение, что деградация России будет продолжаться. В то же время немалый ядерный потенциал России и ее попытки проводить независимую политику в отношении таких стран, как Китай и Иран, Сирия и Северная Корея, Ирак и Куба, пугали Америку. Предполагалось, что именно Буш будет способен положить конец разного рода заигрываниям с Россией, что он не пойдет ни на какие уступки России — ни по проблемам противоракетной обороны (ПРО), ни по проблемам расширения НАТО.
Уже в первых заявлениях Джорджа Буша по вопросам внешней политики России было уделено мало внимания. «В любом случае, — заявил Буш, — наша политика в отношении России будет принципиально иной, чем в последние годы. Мы не должны давать деньги или поощрять других на то, чтобы давать деньги режиму, который использует эти деньги неизвестно на что, но не на развитие экономики и рынков. Мы более не намерены переделывать Россию. И так будет до тех пор, пока в России не будет реальной экономической и правовой реформы и результативной борьбы с коррупцией в аппарате»[222]. Эти слова воспринимались в Кремле весьма болезненно.
В феврале 2001 года в США была сделана попытка упразднить отдельные «российские» подразделения в структурах Государственного департамента и Совета по национальной безопасности США. «Россия будет для нас приоритетом из второго ряда, — поясняли эти проекты высокие чины администрации. — Нет смысла рассматривать Россию как какой-то “особый случай”». «Существует очень мало вопросов, которые администрация будет решать один на один с Россией». «Мы готовы рассмотреть инициативы России, если сочтем их разумными, но мы не собираемся давать советы России». Такие и похожие заявления звучали не раз. Весьма недоброжелательные по отношению к России резолюции были приняты в это же время и в Конгрессе США: одна из них касалась политики Российской Федерации в Чечне, другая — политики России в отношении Кубы. «Мы уважаем Россию, — заявил в своем интервью 1 апреля Джордж Буш. — Если русские подождут, то сами убедятся в этом. Но мы не хотим, чтобы точкой отсчета в наших отношениях был 1972 год, когда подписаны соглашения ПРО. Пусть этой точкой отсчета будет 2001 год»[223]. Но такой подход был неприемлем для нашего государства. Именно 1972 год стал в отношениях СССР и США началом разрядки. В последующие 25 лет были разработаны и приняты почти тридцать важных соглашений с участием наших стран, и многие из этих соглашений увязаны с договором по ПРО.
Главным советником президента США и по проблемам национальной безопасности, и по российским проблемам стала Кондолиза Райс, хорошо владеющая русским языком. В ее заявлениях нередко звучала странная смесь уважения к русской культуре и убеждения не только в экономическом, но в интеллектуальном и моральном превосходстве Америки. «Никто не собирается оттеснять Россию на обочину, — говорила Раис в одном из интервью. — Те, кто думает, что слабая Россия — это хорошо для Соединенных Штатов, ошибаются. Но сильная Россия — это пока еще только мечта… Россия дала миру Пушкина и Достоевского, Малевича и Бродского, Рахманинова и Шостаковича. В один прекрасный день новые русские таланты снова нас изумят. Американцы будут действовать в соответствии со своими интересами — и России тоже, — если будут решать русскую проблему энергично и великодушно. Мы можем попытаться убедить русских в том, что мы только приветствуем их присутствие в числе важнейших стран мира, хотя только в том случае, если они будут вести себя подобающим образом. Мы можем указать им путь, каким можно туда попасть. Но это потребует не мелкой враждебности, а упорной и творческой дипломатии»
