Олигархии как системы власти в России на данный момент нет, это признали и сами олигархи. Как отмечал журнал «Коммерсантъ-Власть», «теперь крупный капитал уже не управляет страной посредством президента, а лишь робко предлагает президенту поруководить им, капиталом»[185]. Как бы между делом о конце режима олигархии заявил и Владимир Путин. Поражение российских олигархов не сопровождалось никакими потрясениями ни в обществе, ни в бизнесе. Комментируя встречу крупных бизнесменов с президентом в Кремле, председатель совета директоров МДМ-банка Александр Мамут говорил: «При Владимире Путине бизнесу существовать легче. В стране возникла более благоприятная деловая среда». «Путин стал мягче по отношению к бизнесу», — замечали и другие участники встречи[186].
Не поднялись за олигархов западная общественность и печать, как к тому призывал Борис Березовский. Да, конечно, в 1993–1996 годах в западной прессе было немало статей с похвалами в адрес таких бизнесменов, как М. Ходорковский, А. Смоленский, В. Потанин, В. Алекперов, В. Брынцалов. Однако уже тогда некоторые влиятельные американские газеты называли Анатолия Чубайса «нечистоплотным и лицемерным человеком», а Бориса Березовского даже «крестным отцом Кремля». А после финансового краха 17 августа 1998 года западный бизнес перестал видеть даже в самых крупных российских банкирах своих надежных деловых партнеров. Это и понятно, ибо сотрудничество с российскими банками принесло западным банкам и инвестиционным корпорациям не прибыли, а большие убытки. Никто не ведет на Западе кампанию в защиту Березовского и Гусинского. Напротив, здесь широко комментировали изданную в США книгу с множеством документов, разоблачающих финансовые аферы Б. Березовского, которые позволили ему за несколько лет превратиться из малоизвестного автомобильного дилера в одного из самых богатых людей России[187].
Итальянская газета «Репубблика», которая была не слишком благожелательна к Путину в 2000 году, уже 17 января 2001 года писала: «Многие обозреватели считают самым главным достижением Владимира Путина как президента победу над самой наглой, беспардонной кучкой интриганов из всех тех, которые когда-либо добивались власти, — над так называемыми олигархами. Путин сумел приструнить этих людей, которые благодаря безмерным богатствам, нажитым без труда и риска, в результате махинаций в рамках приватизации советской и государственной собственности, сумели создать параллельные структуры власти, которые, ни за что не отвечая, были способны оказывать влияние на политику российского государства и развитие российского общества»[188].
Какое государство начал создавать Владимир Путин?
Поражение олигархов в России летом и осенью 2000 года стало несомненно самым крупным поворотом в составе и в характере власти в нашей стране после 1993 года. Но это был и самый спокойный поворот, который, по большому счету, можно было бы считать и революцией сверху. Осуществить столь масштабные изменения в российской политике Владимир Путин смог только при поддержке большей части населения России, всех ее главных сословий и всех сохранившихся в стране структур государственного управления.
К концу 1990-х годов в России сложилась необычная ситуация. Народные массы были деморализованы и пассивны, а рыночная экономика мучительно и трудно появлялась главным образом в сфере торговли и услуг, в формах мелкого и среднего производства — там, где в советское время не существовало достаточно разветвленных, жизнеспособных и необходимых обществу структур. Основная часть тяжелой и оборонной промышленности, транспортных систем, космической отрасли, энергетики, металлургии и добывающей промышленности почти не изменилась с советских времен и постепенно деградировала. Деградировала и огромная государственная машина, которая хотя и с трудом, но продолжала поддерживать безопасность страны и жизнь общества, оберегая всех нас от краха и анархии. В стране сохранились двухмиллионные Вооруженные силы, где сотни тысяч офицеров несмотря на нужду и недовольство выполняли свой долг. Продолжали работать и сотни тысяч работников специальных служб, людей, хорошо подготовленных профессионально, но унижаемых режимом материально и морально, отодвинутых на обочину, не имеющих возможности надежно обеспечивать безопасность страны и вынужденных пассивно наблюдать за ростом организованной преступности, терроризма и коррупции.
