В серьезных и постепенных изменениях нуждаются сегодня и производственные системы, и производственные отношения. В условиях российской действительности начала XXI века новая система производственных отношений может быть только системой государственного капитализма. Конечно, система государственного капитализма содержит в себе немало опасностей и недостатков, включая опасности бюрократизма и коррупции. В отсутствие других исторически сложившихся классов, групп и сословий в современной России главным правящим классом становилось чиновничество, которое при отсутствии влиятельных политических партий, представляющих интересы разных классов и слоев в обществе, являлось почти бесконтрольным хозяином страны. Эти задачи по политическому структурированию общества надо было решать, ясно понимая, однако, что на сегодняшний день система государственного капитализма является для России более приемлемой и прогрессивной, чем тоталитарные системы сталинского и послесталинского времени и система олигархического капитализма.
О борьбе с олигархами заявлял еще Борис Немцов, назначенный в марте 1997 года на пост первого вице-премьера. Эту борьбу попытался вести и премьер-министр Сергей Кириенко. Более основательно взялся за то же дело премьер Евгений Примаков, при котором началось следствие по делам компаний, входящих в «империю» Бориса Березовского, и фирм, связанных с обширным кремлевским хозяйством Павла Бородина. Однако именно эта инициатива Примакова вызвала недовольство президента Ельцина и привела к отставке премьера. Владимир Путин воздерживался до 7 мая 2000 года от действий и заявлений, которые можно было бы трактовать как усиление борьбы с олигархами. Все начало меняться в мае и июне, и под удар Генеральной прокуратуры России попали в первую очередь медиамагнаты, которые контролировали и использовали в своих интересах телевизионные компании НТВ и ОРТ, а также многие газеты. Поводом для допросов и обысков послужили масштабные финансовые спекуляции и прямое мошенничество, нанесшие ущерб государству в сотни миллионов долларов. А Владимир Путин в своих комментариях по этим делам ссылался на закон и просил не смешивать проблемы финансовых злоупотреблений и коррупции с проблемами свободы печати. У противников Путина не нашлось на этот счет никаких других возражений, кроме ссылки на финансовые злоупотребления и других олигархов, в отношении которых все обошлось предупреждениями.
Судьба Березовского и Гусинского известна. Оба они находились в бегах, жили за границей на своих виллах. Против них были возбуждены уголовные дела, и Прокуратура РФ время от времени поднимала вопрос о принудительном возвращении этих экс-олигархов в Москву.
Поражение Березовского и Гусинского стало несомненным поражением и всей российской олигархии образца 1996–1999 годов. Изменилось положение в политическом и экономическом мире России и таких влиятельнейших лиц, как Рем Вяхирев. Некоторые из самых богатых людей России стали активно претендовать на выборные должности в региональных системах власти, помогая при этом экономическому и социальному подъему депрессивных районов, используя как свои административные ресурсы, так и свои сверхприбыли. Наиболее ярким примером такого синтеза олигархического и государственного капитализма являлась деятельность Романа Абрамовича на посту губернатора Чукотского автономного округа. Этот пример лишний раз показывает, что президент В. Путин не собирался и не собирается объявлять войну всему крупному бизнесу, даже с учетом его не слишком светлого прошлого. В нашей стране до основания разрушена вся прежняя командно-административная система управления экономикой, и восстановить прежние порядки в народном хозяйстве невозможно. В этом смысле Россия прошла уже, как об этом мечтал Егор Гайдар, «точку невозврата». Но она не добралась еще и до «земли обетованной».
В России сложилась почти стихийно новая система управления отраслями экономики и ее региональными структурами. Эта система очень сложна и непрозрачна. Она неодинакова в разных отраслях и в разных регионах страны, но она действует, и наводить в ней разумный контроль и порядок нужно очень осторожно. В такой обстановке какой-то новый передел собственности или отмена результатов уже проведенной в 1990-е годы приватизации могли бы иметь для всех нас губительные последствия. Финансово-промышленные группы, разного рода объединения и холдинги, во главе которых стоят те бизнесмены, которых мы до сих пор называли олигархами, могут внести свой вклад в управление экономикой страны, но на определенных условиях. Государство нуждается сегодня в поддержке крупного бизнеса, но оно не может и дальше терпеть разного рода злоупотребления олигархических групп и их попытки влиять на принятие политических решений. Об этом, в частности, шла речь и на той встрече президента Путина с группой из двадцати одного представителя крупного бизнеса, которая происходила в Кремле в конце января 2001 года. Главными лозунгами этой встречи, по ощущению самих предпринимателей, были выражения: «Мы вне политики» и «Мы готовы послужить России». Аркадий Вольский призвал Путина не верить тем, кто говорит о заговоре бизнеса против президента. «Верить не верю, но на заметку возьму», — ответил президент. Объявляя публично о своем отказе от вмешательства в политику, крупные российские бизнесмены теряли и весьма сомнительную привилегию именоваться олигархами, и многие газеты писали о январской встрече в Кремле как о беседе «экс-олигархов с президентом». Имелись сведения и о том, что чиновники из правительства и кремлевской администрации получили указание не использовать слово «олигарх» в своих публичных заявлениях.
