Его там не было. Только серебристая «тойота-приус» Изабел.
– Он не смог приехать. – Изабел отвела взгляд.
Воспоминание об Эдварде в одной расстегнутой рубашке снова настигло ее.
«Как он мог? Как мог?» – мысленно убивалась она.
«Мы заключили договор, Изабел…»
А затем он взял и нарушил основной договор, который они заключили. С женщиной, которая была матерью. Кем так страстно хотела стать Изабел. Что и отдалило их друг от друга, отдалило Эдварда. В этом не было смысла.
Кэт кивнула, а потом постоялица забросала ее вопросами и увела в коридор, где стоял старинный сервант с картами и брошюрами. Изабел заметила, что Кэт оглянулась на нее, словно хотела сказать что-то еще, но Изабел отвернулась к окну. Они с Кэт не умели поддержать беседу. У них была разница в шесть лет, и когда они поселились в одной комнате, Кэт было десять, а Изабел – шестнадцать. Молчаливость Кэт, привычка этой худенькой, бледной, всегда босоногой девочки внезапно появляться нервировала Изабел, заставляла прерывать разговор.
Кэт вернулась с подносом – графин чая со льдом, где плавали ломтики лимона, два стакана. Она налила чаю Изабел и себе, села на диванчик для двоих, стоящий под прямым углом к креслу, в котором сидела Изабел.
– Джун приехала за десять минут до тебя, но повела Чарли в «Букс бразерс», чтобы Генри присмотрел за ним пару часов. – Кэт наклонилась к Изабел. – Вообще-то мама сказала Джун, что, наверное, лучше, если Чарли не будет присутствовать при объявлении.
«Объявление. Совсем о нем забыла», – подумала Изабел.
– Не присутствовать здесь? Почему? О чем она объявит?
Кэт взяла свой стакан и помяла ложкой треугольник лимона.
– Понятия не имею. За последние полчаса я трижды спрашивала, но она не говорит, просто велит подавать закуски.
– Как думаешь, она продает гостиницу?
– С чего бы это?
Изабел могла назвать не одну причину. Но понимала, что обидит Кэт, а у нее совсем не осталось сил, чтобы с этим справиться.
– Схожу на минутку в ванную, – вздохнула Изабел.
Ей просто нужно было закрыться где-нибудь, чтобы перевести дух. Ванная комната на первом этаже была занята, поэтому Изабел поднялась наверх. Она уже собралась войти в крохотный дамский туалет на втором этаже, когда увидела, что дверь в комнатку, служащую Чуланом уединения, приоткрыта. Она толкнула дверь и увидела Чулан уединения таким, каким его помнила. Старый диван, где можно было сесть только вдвоем, выцветший, вытертый круглый коврик, маленький стол со старой лампой и небольшая книжная полка с книгами и журналами. Изабел как наяву увидела себя шестнадцатилетнюю, убежавшую сюда в канун того Нового года после ссоры с матерью и яростно двигающую большой тяжелый пылесос к двери без замка.
Чулан уединения, где она провела так много времени из тех двух лет, что прожила в гостинице «Три капитана». Когда три девочки внезапно оказались вместе в одной большой комнате в гостинице, Лолли превратила хозяйственную кладовку на втором этаже в Чулан уединения и повесила на дверь табличку, которую можно было поворачивать: «ЗАНЯТО» или «СВОБОДНО». Если одной из девочек требовалось немного пространства, место, где она могла побыть одна внутри кипящей жизнью гостиницы, она отправлялась в Чулан уединения.
Изабел глянула в круглое зеркало на стене. С удивлением отметила, что выглядит по-прежнему, хотя ее жизнь изменилась, – темно-русые мелированные волосы до плеч, длинные пряди лежат идеально, легкий макияж, слегка чересчур парадная, как обычно, одежда и высокие каблуки… Только вот ее красивые зеленоватые глаза… В них поселилась печаль. Но краснота почти прошла по сравнению с тем, когда Изабел посмотрела на себя в зеркало заднего вида, чтобы выйти из машины и подняться на крыльцо гостиницы.
Изабел собралась с духом и спустилась вниз. Теперь в гостиной сидели Джун и Кэт. Кэт держала крекер, а Джун – стакан чая с льдом и казалась глубоко погруженной в свои мысли.
– Значит, Эдвард не смог вырваться? – Кэт взяла еще крекер, явно чтобы занять себя.
Изабел заметила, что ее щеки покраснели, словно та поняла, что уже задавала этот вопрос десять минут назад.
