Разумеется, первой на глаза Джун, когда она вошла в зал в обнимку с Генри, попалась Полина Олтмен в окружении своих обожательниц.
– Смотрите, это ведь Джун Нэш, – громко произнесла Полина. – Девушка, которая с большим трудом вырвала у меня право произнести речь на выпускном, наконец появилась на вечере встречи.
«Неужели я столько лет переживала из-за этой дуры?»
Джун закатила глаза, не отвечая Полине, улыбнулась и помахала Марли и Кипу, танцующим щека к щеке, и присоединилась к сестре и кузине у барной стойки. Изабел выглядела великолепно в платье из бледно-желтого джерси, с запахом, которое, не сомневалась Джун, сестра позаимствовала в гардеробе Кэт. Та вертела маленьким зонтиком в своем бокале, уставившись в пространство. Или глубоко задумавшись. Трудно сказать. Джун заметила Оливера с группой ребят.
Пока Генри заказывал напитки, Изабел прошептала:
– Мне так приятно видеть вас вместе.
Кэт крутанула зонтик.
– Вечер встречи, да? Вот мы трое. Ты с Генри Буксом. Все, как должно быть. Ну, кроме здоровья моей матери.
«И моих отношений с Оливером», – прочитала Джун мысли Кэт, когда кузина перевела взгляд на жениха. В этом взгляде двоюродной сестры, устремленном на Оливера, который хохотал над чьей-то шуткой, не было ни любви, ни возбуждения, ни радости.
«О, Кэт, – подумала Джун. – Ты все обдумаешь и сделаешь так, как хорошо для тебя. Я знаю».
Генри принес напитки. Джун взяла свой бокал и чокнулась с сестрами.
– За семью, – провозгласила она.
Изабел и Кэт тоже чокнулись с ней.
– И за любовь, – обратилась Джун к Генри, чокаясь с ним.
На следующий день Чарли и Счастливчик носились наперегонки на заднем дворе, пока Джун, Лолли, Изабел и Кэт сидели за поздним ленчем, расточая похвалы Изабел, которая заселила две партии гостей и приготовила для семьи свои теперь уже знаменитые блинчики с картофелем и сыром. Чарли, по своему обыкновению, куснул четыре раза и умчался кормить Счастливчика, а потом лег на одеяле с большим альбомом бумаги для поделок и коробкой карандашей и маркеров.
Лолли сидела в кресле-каталке, разрумянившаяся, в хорошем настроении. Она съела два блина с картошкой, приправленные сметаной и яблочным соусом – хороший знак. У нее появился аппетит. Джун блинов объелась, но уж очень они вкусные. Прибежал Чарли с большим куском желтой бумаги.
– Смотрите. – Он поднял листок, чтобы все видели. – Мне нужен лист побольше, чтобы внести изменения в фамильное древо.
Кроме имени своего отца, его родителей и нового дяди, Чарли вставил рядом с именем Изабел «Грифен, собакин доктер» (наделав во всех словах очаровательные ошибки) и «Генри Букс» — рядом с именем Джун.
– У меня фантастическая семья, – сияя, заявил Чарли.
– Да, это точно, – ответила Джун при общем согласии сидящих за столом.
Кэт
– Кэт! Он написал! – заверещала Изабел.
«Изабел никогда не верещит», – в полусне подумала Кэт, разлепила один глаз в темной спальне и посмотрела на часы на столике у кровати. Почти пять тридцать утра. Солнце еще не взошло. Она зарылась головой под подушку.
Изабел скинула подушку.
– Он написал!
– А? Кто?
Изабел улыбалась во весь рот.
– Я просто села за твой стол проверить прогноз погоды на сегодня и увидела твой почтовый ящик – входящее сообщение от Харрисона Ферри!
Кэт откинула одеяло и бросилась к письменному столу. Она даже не стала садиться. Вместе с Изабел они склонились и начали читать.
Дорогая Кэт!
Мне ужасно жаль, что я так задержался с ответом. Я в отпуске в этом семестре, занимаюсь научными исследованиями для книги, и хотя проверяю свою почту, приходящую на адрес колледжа, ваше письмо, похоже, попало в папку со спамом. В любом случае меня очень огорчили новости о здоровье вашей мамы. За все эти годы не было дня, чтобы я не думал о Лолли. Мне бы хотелось приехать, как только вы дадите разрешение.
Я живу в Брансуике, поэтому могу приехать в любой момент.
Очень рад, что вы мне написали.
Ваш Харрисон Ферри.
Кэт обняла Изабел, потом они переглянулись и снова обнялись.
– «За все эти годы не было дня, чтобы я не думал о Лолли», – повторила Кэт. Ей хотелось прыгать.
– Тон письма сердечный, – отметила Изабел. – Какое облегчение.
