Лолли сжала плечи дочери.
– Пойди примерь с ней эти платья.
– Скажи, если нужна будет помощь, – кивнула Клер. – Эти два платья легко надевать и снимать.
Кэт скользнула в элегантную примерочную, по размерам почти не уступающую номеру «Альбатрос» в их гостинице. Кэт повесила два платья на высоко расположенный крючок, сняла фату и положила на мягкую скамейку, затем освободилась от рубашки и юбки. Надела первое белое атласное платье и потянулась застегнуть «молнию» на спине.
«Красивое. И впрямь похоже на то с фотографии».
Кэт снова надела фату и осмотрела себя в трехстворчатое зеркало. Она по-прежнему воспринимала это как маскарад, иллюзию. На самом деле Кэт не верила, что собирается быть невестой.
– Кэт, нужна помощь?
Она вышла и встала перед матерью.
– Какое милое, – улыбнулась Лолли.
– Прекрасно, – поддержала Клер. – А ты сама что думаешь, Кэт?
– Ну… мне нравится. – Кэт повертелась перед трехстворчатым зеркалом в углу салона. – Но я не вполне уверена, что это то самое.
– Примерь другое. И помни: это твой первый день, твои первые пять минут в этом магазине. Возможно, тебе понадобится примерить десять, двадцать платьев, чтобы выбрать одно. Ты узнаешь его, как только наденешь.
Десять или двадцать платьев? Кэт подумала, что примерка двух и то невыносима.
Вернувшись в примерочную, она сняла платье № 1 и повесила его на плечики, затем надела платье № 2. Едва Кэт взглянула на себя в зеркало, как что-то в ней изменилось.
«Вот мое платье…»
Она поняла это ясно и четко. Идеальное, прекрасное и бесподобное. Кожа Кэт словно светилась. Девушка надела фату и ахнула, увидев себя.
«Это просто красивое платье, – напомнила она себе. – Это ничего не значит. Вселенная ничего не говорит. Это просто платье, в котором я случайно выгляжу так, будто оно сшито для меня, оно было сшито только для меня…»
– Кэт, готова?
Она глубоко вздохнула.
«Как только мать увидит меня в этом платье, с этой фатой, она расплачется», – поняла Кэт.
Ее мать не отличалась сентиментальностью, но если платье тронуло Кэт, заставило ахнуть, то на Лолли оно произведет впечатление вдвойне.
Она открыла дверь. И не ошиблась. Лолли встала, держась за сердце. Тут же закрыла лицо руками, на глазах у нее выступили слезы.
«Никогда еще мать не любила меня так», – поняла Кэт.
– Это оно, – сказала Кэт.
– Переделки почти не понадобится. – Клер улыбнулась. – Мне нужно будет только чуть убрать в талии и на полдюйма удлинить подол, но в остальном платье сшито словно на тебя.
– Стоит, наверное, целое состояние? – спросила Кэт.
– Платье твоей мечты, какое бы оно ни было и сколько бы ни стоило, оплачено Неизвестным лицом. – Клер блеснула глазами. – Скажу тебе, нечасто у меня так бывает.
«Оливер».
Лолли просияла.
– Что ж, тогда, если ты уверена в выборе, мы его берем.
Кэт снова посмотрела в зеркало. Оливер договорился об оплате платья ее мечты, чтобы матери не пришлось переживать из-за стоимости. Чтобы Кэт не переживала из-за переживаний матери.
Лолли встала рядом с ней, любуясь отражением дочери.
– Если последним в своей жизни я увижу, как ты пойдешь в этом платье к алтарю на заднем дворе «Трех капитанов», я уйду счастливой.
Кэт уставилась на мать.
Последним в своей жизни я увижу…
– Но если ты не уверена, Кэт, – качнула головой Лолли, – можем продолжить поиск. На манекенах я вижу не меньше трех платьев, которые будут выглядеть на тебе изумительно.
Если ты не уверена, если ты не уверена, если ты не уверена…
Слова бились в голове Кэт, и ей захотелось бежать от зеркала. Уверена она была только в одном: в желании сделать свою мать счастливой, сколько бы дней ей ни осталось.
– Я уверена, – сказала Кэт.
