Имена — язык сломаешь — гладко слетавшие с его губ, вызывали у меня улыбку. Фантастический феномен, стоять перед современником давно уже угасшей культуры, вообще не пришел мне в голову во время этой беседы, прежде всего из-за того, что мои познания в области истории древности были в высшей степени недостаточными. Старик, напротив, считал вполне естественным, что его великая эпоха была для меня современностью. Поэтому-то он и истолковал мою улыбку по-другому.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, сын мой, — сказал он снисходительно. — Вдобавок, Бэлшаррууцур опустился нисколько не меньше, чем Сарданапал. Я согласен с тобой, он плохо распорядился наследством Небукаднезара, был пьяницей и бабником. Но он оставил право правом, был лояльным с пленными и не облагал нашу торговлю чрезмерными налогами. Он также довел строительство огромной башни Бела, чья вершина касалась неба, до конца. К сожалению, я не смог пережить разгром Кира, потому что Ме велел доставить меня и Ауль сюда. Наивный Кир осадил наш город и на полном серьезе верил в то, что сможет его взять. Ты слышал что-нибудь о сражении и об уничтожении Кира?
Я слышал об этом, разумеется только две с половиной тысячи лет спустя. Еще со школы у меня осталось в памяти, что персидский царь Кир захватил Вавилон. Когда я сообщил об этом старику, о сначала не захотел мне верить. Потом он вошел в раж, ругался на Бэлшаррууцура и нескольких членов правительства. Его проклятия были преисполнены поразительной наглядностью. Он успокоился только тогда, когда я заверил его в том, что за это время Кира снова прогнали[13].
После некоторого молчания он меланхолично констатировал: «Следовало уделить внимание пророчествам смутьяна. Они оказались правы».
— Какого смутьяна?
— Настоящий эзаиас — утверждал, что он пророк, упорно и обдуманно распространял слухи, будто Вавилон будет разрушен Киром. Он намеревался сломить силу нашего сопротивления, и оппозиция рукоплескала ему. Бэлшаррууцуру следовало повелеть отрубить ему голову. Но этот злосчастный повелитель допустил множество ошибок. Как, например, он мог допустить, что почитаемого бога Меродаха[14] сместили? На протяжении столетий Меродах был самым почитаемым богом в городе и стране, защищал мои караваны от засухи, мой дворец от жара господнего и жен моих от бесчестия. Но Бэлшаррууцур объявил его смещенным. Я знавал жрецов, которые стояли за этой интригой…» Он пробормотал что-то неразборчивое и позволил переводить дальше: «Оставим эту тему, сын мой, как только я начинаю думать об этом, моя желчь обесцвечивается. Расскажи мне о себе и о твоей стране. К моему стыду я должен признаться, что никогда ничего не слышал о твоем народе. У вас есть крупные города? У тебя большие поля, сколько комнат в твоем дворце? У тебя наверняка есть рабы и наложницы…»
Обрыв времени в его сознании снова и снова придавал инфантильные повороты нашей беседе. Все же — его вопросы, поначалу звучавшие так наивно, поколебали мою западную самоуверенность. Я мог понять, что он не слышал еще абсолютно ничего не слышал о моей родине. Когда колоссальный город Ниневия был сначала построен, а позднее разрушен, когда в Вавилоне развивали искусство и науку, могли рассчитать лунные и солнечные затмения, северо-запад Европы был еще погружен во тьму. Мои предки охотились на волков и медведей, когда Небукаднезар возводил роскошные дворцы из мрамора и золота. По моим представлениям руины прежних дворцов не свидетельствуют ни о чем. История человечества протекала по-разному, двигалась зигзагами. Я жалел о том, что не мог обсуждать с моим собеседником этнологическое развитие, и довольствовался тем, что рассказывал ему кое-что наших днях. Что-то он уже знал от своей дочери, хотя многое оставалось для него загадкой. Выдвинув вперед толстую нижнюю губу, он слушал молча, но с растущим скепсисом. Возможно он видел во мне своего рода сказочника, которые в его время всегда находили внимательную и благодарную публику на площадях и будучи приглашенными во дворцы… Как только я рассказал ему об авиации и космических полетах, о покорении Луны и близких к Земле планет, Фритцхен перевел мне его сомневающиеся замечания по ходу.
