– Мама, я тебя очень прошу, дайте мне эти деньги на короткий срок! Уверен, до лета верну и вы еще успеете выкупить свой домик до наступления жары!
Артем сгорал от стыда, но как раз сейчас крупная фирма начинала потрясающий проект. Клондайк! И они предлагали партнерство. Дело оставалось за начальным капиталом, но банк требовал такие проценты по ссуде, что хотелось удавиться. И вдруг реальная сумма живых денег! Риски минимальные, через год сможем потянуть и домик, и трехкомнатную квартиру!
– Конечно, – сказала мама, – я тебе полностью доверяю. (Почему, почему она не сказала, как в детстве: «Тёма, не болтай глупости!»?) Да, и я, и Петр Афанасьевич тоже. Мы ни на минуту не забыли, что живем в твоей картире, а ты с ребенком на съемной. Нет, сыночек, я все понимаю, но не могу примириться, что эта бессовестная дрянь бросила больного ребенка и забрала все твои деньги! Кстати, по закону она должна хотя бы платить алименты на Колю! Хорошо-хорошо, оставим эту тему. Петр Афанасьевич уже подписал договор, примерно через неделю вся сумма будет у тебя.
Ведь он все рассчитал и продумал до мелочей! Строго по закому зарегистрировал фирму, нашел помещение, заказал удобную красивую мебель, пригласил толковую девицу в качестве секретаря. Не допустил ни одной ошибки в расчетах и документах, не зря он всю жизнь был отличником, в конце концов! Артем не учел одного – собственного воспитания. С самого детства его растили на великой литературе: Гюго, Джек Лондон, Ремарк, Хемингуэй, молчаливая мужская дружба, восхитительные нежные женщины. Да и в жизни – только смешная беспокойная Муся, дочка профессора Шнайдера, мама, поющая а капела, Петр Афанасьевич с кодексом чести декабристов (или все-таки народовольцев?). Разве они могли научить, что достаточно вспомнить «Боливар не выдержит двоих» и принять волчий закон борьбы за себя? Что в деле важны беспринципность, звериная хватка, правильная крыша и Карнаухов. Да, каждый деловой человек должен иметь в запасе своего Карнаухова.
До места добрались только на следующий день к вечеру, но Артем в последнее время полюбил долгую дорогу. Нет необходимости вести переговоры и принимать решения, можешь без угрызений совести смотреть боевик. Или просто спать, лениво и беззаботно дрыхнуть среди бела дня. Конечно, если хлопнуть две таблетки снотворного. Оказалось, снотворное – прекрасная заглушка от мыслей и воспоминаний.
Группу уже ждали. Все как обещано – прекрасный ужин, приличные спальни, опытный инструктор и еще два человека для сопровождения. На Колю, как и всегда, посмотрели с молчаливым сожалением и страхом, пришлось сразу объяснить, что они с сыном не планирует осваивать красный маршрут. И вообще никаких маршрутов и тем более сопровождающих. Им вполне достаточно прекрасной здешней природы и горного воздуха, погуляют и будут ждать товарищей на базе. Да-да, он уже четвертый раз так выезжает, никаких проблем.
Утро сияло таким ослепительным солнечным светом, что даже маленькая серая птичка в траве отливала золотом.
– Здравствуй, солнышко, здравствуй птичка, я проснулся.
Завтрак, заботливо прикрытый бумажным полотенцем, мирно остывал на столе под деревьями. Группа ушла еще на рассвете. Артем не любил плотно завтракать, но Коле нагрузил полную миску каши с изюмом и отдельно положил пачку его любимого шоколадного печенья. Строго-настрого велел маме не перекармливать, а сам не мог удержаться – только еда вызывала на Колином лице радостную осмысленную улыбку. Еда и карусели. Отвратительный растворимый кофе в фаянсовой кружке нагнал тоску, но Артем тут же обнаружил под полотенцем стеклянную банку с плотно притертой крышкой – новые друзья знали его слабость и специально привезли ароматную молотую арабику. Даже если просто залить кипятком, получается вполне прилично.
В прошлом году в Москве Артем даже растерялся немного – столько за последнее время открылось новых кафе и ресторанов. В результате выбрал совсем небольшую, в парижском стиле кофейню, напомнившую его любимую на Большой Конюшенной. Несколько уютных столиков, стоящих почти вплотную, вазочки с живыми ромашками, несказанной красоты витрина с пирожными. Целая жизнь прошла, облысел, помялся, как старый пиджак, а детская слабость к пирожным не покидает. Оглянулся по сторонам и заказал два эклера и безе со свежей черникой.
