Все же они шли, и шаг за шагом приближались к намеченному месту.
Прошло около часа, прежде чем люди миновали поворот и оказались на участке, где река уносилась в туманную даль, почти в идеально прямом направлении.
-Это здесь, - произнес Андор остановившись. – Монастырь должен быть прямо перед нами.
-Над.. д.. еюсь ты пр..р..ав, - дрожащим голосом произнесла Фариэль, и взглянула в сторону гор, где за серой пеленой виднелись только отдельные верхушки утесов. - Но пер..р..еправы зд..д..есь нет.
-Нужно немного передохнуть и погреться, - сказал Андор, видя, что девушка совсем продрогла. – Вон то место подойдет, - и он указал на дерево Умбаро, стоявшее неподалеку.
Они присели на огромное корневище так, что ствол исполина послужил неплохой защитой от ветра, и дождя, но Фариэль никак не удавалось отогреться.
-Иди ко мне, - Андор привлек ее к себе и обнял. – «Селина, помоги нам!» - мысленно позвал он, и внезапно почувствовал, как по телу начало разливаться неожиданное тепло.
-Ты такой горячий, - девушка сильнее прильнула к нему и ощутила, как его тепло постепенно переходит к ней.
Так они просидели около получаса, наслаждаясь приливами тепла, переходящими друг от друга.
Было в этих объятиях и кое-что еще. Они оба почувствовали, как искра нежности проскочила между их сердцами, и затлел огонек, который мог вырасти в пламя, но никак не затухнуть.
Фариэль подняла голову и посмотрела на Андора. То, что она увидела в этот момент в его красивых глазах, невозможно было описать словами. Там отражалась его душа: прозрачная, словно горный ручей. Не запятнанная ненавистью и злобой, которые, хоть на секунду, но возникают в каждом человеке. Это были глаза ангела, и только он мог вернуть на свои места то равновесие, которое нарушили темные силы.
Рано утром, к гостинице подъехали два больших, шестиместных экипажа. В каждом из экипажей находились по два человека Грина, один из которых управлял каретой.
«Смотрящие», как обозвали их матросы, были одеты в парусиновые рыбацкие куртки и штаны, поэтому узнать, кто они на самом деле было невозможно. Вероятнее всего это были жандармы из приближенных мэра. Во всяком случае, к общению они не располагали, да и Айрону, по большому счету было наплевать, кто они. Хотя у него и были кое-какие мысли по поводу извлечения из этих людей информации об их странном задании, все же «Гром и молния» решил подождать подходящего момента.
У каждого из сопровождавших была кобура с пистолетом, нож, сабля и карабин. Создавалось впечатление, что они нарочно все это выставили напоказ, демонстрируя свое превосходство над капитаном и его людьми, которые в свою очередь незаметно поглаживали, спрятанные в одежде ножи. Все расселись по каретам, включая недовольного Самти Лота.
Гроза, продолжавшаяся всю ночь, только набирала силу. Вспышки молнии то там, то здесь возникали на темно-синем небе, озаряя все вокруг. Раскаты грома были такими мощными, что иногда просто оглушали. Крупные капли дождя падали в лужи, оставляя после себя фонтанчики грязной воды.
Кареты быстро, как только можно, перемещались по улицам в восточном направлении, пробираясь сквозь завалы мусора и грязи. В залитое дождем окно, Айрон смог разобрать, как постройки постепенно уменьшались в размерах, редели, а затем и вовсе кончились. Лишь вглядываясь сквозь пелену дождя и тумана, можно было рассмотреть теснившиеся вдоль берега рыбацкие лачуги. За это время на пути не встретилось ни одного прохожего, что еще раз напоминало о том, что город вымирает.
Спустя час экипажи выехали за город, но, несмотря на это, под слоем грязи, дорога по-прежнему оставалась твердой и не размытой. На ней не было заметно камней или чего-либо другого, указывающего на то, что здесь проходит путь. Но, несмотря на это, кареты уверенно катили вперед, будто невидимая рука вела их по скрытому пути.
Между тем небольшие редкие деревья стали быстро увеличиваться в размерах и через несколько минут экипажи въехали в лес. Дорога стала заметно хуже, и продвижение замедлилось. Даже если здесь проезжали совсем недавно, заметить этого было невозможно. Дождь размыл колею, а лес распустил свои зеленые щупальца, преграждая проезд. Огромные деревья Умбаро нависали над путниками, скрывая и без того темное небо. Даже молния здесь была почти не видна. Освещая впереди себя тусклыми масляными фонарями, кареты продолжали путь.
