Время камней - страница 9

   Так и не вставая, и что-то бормоча, Крис погрузился в крепкий хмельной сон. Грег  же увлекся работой, и заметил это, лишь когда старик начал громко храпеть. Рядом лежала пустая бутылка, и дымящаяся трубка.

   -Ах ты, старый козел! А ну просыпайся! - Грег стал толкать спящего, но эффекта не было. - Оставил меня с этим жмуриком! - он посмотрел на тело, и ему показалось, что оно пошевелилось.  – Эй, Крис, мне кажется, он шевелится, - Грег испуганно смотрел то на Криса, то на мертвеца. – Нет, я серьезно, посмотри, -  он продолжал трясти старика, но тот так и не просыпался,  а его храп стал  только громче.

   Грег встал и попятился. Тело действительно пошевелилось. Рыбак отказывался верить своим глазам.

   -Может это у меня от жары? - с надеждой подумал он и потер глаза, но движения повторились и на этот раз сильнее. Утопленник тихо застонал.

 Тут, в мыслях испуганного Грега, начали рисоваться ужасные образы заморских зомби,  о которых, так часто рассказывали заходившие в Кирл, моряки торговых судов. Это была последняя капля терпения для испуганного человека. Позабыв обо всем, он бросился прочь от проклятого тела, и помчался в свою деревню.

 В рыбацком поселении никто не поверил трусливому Грегу, но на всякий случай люди решили посмотреть, куда подевался Крис.

   Трупа на месте действительно не было.   Пьяный старик по-прежнему храпел под деревом, а мул неподалеку мирно жевал траву.  

   -Вечно этому идиоту что-то кажется, – недовольно прохрипел старый рыбак, по кличке Косой Мирлон, который был старостой деревни. - А труп, небось собаки утащили,  вон их тут сколько развелось, отстреливать пора! - и он злобно кивнул в сторону хромой дворняги, прячущейся в тени дерева.

   После этого все устало направились по домам, погрузив в телегу пьяного Криса и всячески ругая Грега, по чьей вине им пришлось тащиться на кладбище. Но, как ни странно, эта история получила неожиданное продолжение.

 Через несколько недель на могилах старого Кирлского кладбища стали появляться свежие цветы, постепенно становилось чисто и убрано.

   Так и появился могильщик. Люди постепенно привыкли к нему, но все же боялись. Боялись неизвестности и тайны, которую скрывал в себе Андор. И то, как он остался жив, оставалось загадкой и по сей день.

Вилли Ред всегда был упрямым человеком. Он плевал на все, что ему говорили, и всегда делал по-своему. Результатом такого поведения стало то, что уже в тридцать пять лет Вилли заработал язву желудка, и гнул спину на каменоломне за жалкие гроши в этом забытом Богом городе, в то время как его брат и сестра, жили в свое удовольствие на материке, управляя доходной кожевенной мастерской.  Он бы мог наплевать на все и на этот раз, но в его, развалившейся наполовину лачуге, ждала жена и двое маленьких голодных детей. И это заставляло его работать.

   Дни тянулись томительной чередой. Язва все сильнее беспокоила Вилли, и работать становилось все тяжелее.

   Но пару недель назад все как-то странно изменилось, и, кажется, Ред начал догадываться, в чем причина, когда вдруг вспомнил об одной странной находке.

   На улице в те дни благоухала весна. Воздух прогрелся почти до тридцати градусов, но начальника смены каменотесов - Роба Боуи это ничуть не беспокоило.

   -Хватит прохлаждаться! - от этого зычного вопля мурашки бежали по телу. - Кирки в руки и за работу, перерыв окончен!

   Рабочие нехотя поднимались и расходились по своим рабочим местам. Одни брали в руки кирки и лопаты, другие огромные каменобойные молоты, третьи начали толкать тяжелые вагонетки с камнем.

   Добыча голубого мрамора приносила в казну Кирла хорошую прибыль. Но каким трудом она доставалась, знали только каменотесы и их семьи.

   Голубой мрамор украшал не один особняк на материке, хотя в Кирле его можно было увидеть только в здании городского совета. А вот порода, которая добывалась параллельно, сплошь и рядом встречалась в городке. Не имея большой ценности, она в то же время была хорошим строительным материалом.

   Шахта, которую начали в этом сезоне, обещала быть тяжелой. Ее разрабатывали уже два месяца, а углубились всего на сто метров. Порода была непривычно твердой. Для чиновников это являлось добрым знаком. Чем прочнее была порода, тем ценнее скрывавшийся в ее плену мрамор.