Время итогов - страница 33

Изыскатели — первопроходчики. Они идут туда, где до них никто еще не бывал. Они идут сложным путем, в котором возможны ошибки, могут быть и жертвы. (По крайней мере, редкая экспедиция обходится без гибели людей. Кто тонет, кто замерзает в тайге, кто умирает от болезни.) И мне показалось возможным создать в книге такое для читателя, чтобы он почувствовал, что речь в романе идет не только об изыскателях, но и о чем-то большем еще.

Не знаю, насколько это мне удалось в романе «Две жизни», но мне хочется привести один диалог из романа, чтобы пояснить свою мысль.

После того как «левобережный вариант» был забракован начальником участка Градовым, вот какой происходит разговор:

«— Это что же, выходит, мы зря работали? Зря голодовали, мерзли? — наступая на Мозгалевского, говорил Перваков. — Зря Ирина Николаевна померла? Как же выходит такое дело?

За спиной Первакова стояли рабочие, и вольные и заключенные, и все хмуро и требовательно смотрели на Олега Александровича.

— А собственно, в чем дело? — спросил Градов. Он стоял тут же, с удовольствием покуривая толстую папиросу. — Вы получали зарплату за свою работу, и не ваше дело вмешиваться в инженерные соображения.

— Как это не наше дело? — зло сказал Перваков. — Год жизни нашей здесь! Я тут околевал. У меня кости мозжат от земли да от воды. Что мне деньги? Деньги я везде заработаю. Но я не хочу работать зря. Я работал как надо, а выходит, все полетело псу под хвост? Кто ж виноват в этом браке?

— Виноватых нет, — с горечью ответил Мозгалевский. — Никто до нас этим путем не шел. Никто нам не прокладывал готовой трассы...

Градов посмотрел на Первакова и округлил ноздри:

— Да-да, мы первооткрыватели, и у нас могут быть ошибки. Не исключены и жертвы. Но в чем я могу вас всех заверить, — твердо сказал он, — это в том, что мы, несмотря на ошибки, промахи, жертвы, все равно придем к намеченной цели. Это неизбежные потери в большом новом деле.

— Я не это имел в виду... — торопливо сказал Мозгалевский, но его перебил Градов:

— Это, именно это!

— А кто же вам дал право идти с жертвами да ошибками? — подступая к Градову, гневно спросил Перваков. — Нету такого права. Никто вам его не давал! Если не можешь руководить как надо, так другому уступай место. С жертвами! А ты сам пожертвуйся! А то больно прыткий на чужой-то счет!

— Так, — ледяным голосом сказал Градов. — Вы мне совершенно ясны. Однажды я вас уволил, но вы почему-то оказались здесь. Странно... Тем хуже для вас.

— А ты не пугай! — уже кричал на него Перваков. — Свою правду я где хошь в глаза скажу. Ишь ты, с жертвами!

Градов побледнел...»

И еще есть один разговор в романе, для меня также имеющий серьезное значение. Это сцена прощания Алеши с Мозгалевским. Мозгалевский приводит слова начальника партии Костомарова:

«Знаете, — говорил он, — есть выражение «работать в интересах дела». Так вот, в интересах дела и надо творить. А не в интересах Градова или даже кого-либо вышестоящего. Мы не для Градовых работаем и не в угоду им. Работаем для народа, а народ — это наша совесть и смысл жизни».

Речь о смысле жизни. Вечный вопрос. Но сегодня это звучит особенно остро и актуально. Потому что не только для себя смысл, но и для всего общества; Я говорю о нашем обществе, строящем коммунизм. И поэтому не может быть безразличия к тому, как строится наше будущее. Это дело каждого, и тем более писателя, пропагандирующего самые передовые идеи нашего времени.

Русская литература всегда отличалась мыслью. Большие проблемы века всегда стояли в центре се исследования. И когда мы говорим о традициях нашей великой литературы, то прежде всего надо иметь в виду не форму, — что часто приводит к подражанию, о чем я уже говорил, а содержание, то есть наличие глубокого современного мышления. Это прежде всего отличает русского писателя, как и его естественная способность чувствовать родное слово. Любя родной язык, обогащая им литературу, а также и речевую связь своего народа, нельзя не быть патриотом. Это уже в крови!

Роман «Две жизни» был написан, когда у меня на книжной полке уже стояло несколько моих книг повестей и рассказов. Так что я профессионально был как бы подготовлен к написанию такого романа. В конечном счете, как мне думается, все приходит в свой срок. Роман был опубликован в журнале «Нева». О нем много писали. Восемь раз он издавался у нас. Переведен на двенадцать языков.