Смерть. Да.
Элен. Так значит ты — никто? Так, человечишко?
Смерть, хихикнув, пожимает плечами.
А сколько крику! Шуму! Разговоров! Чтобы потом пришел… вот этакий плюгавенький фраеришка?
Смерть. Да. Все так и есть.
Элен. А где же зло? Где ужасы? Где всполохи огня и с жутким треском выбитые двери?
Смерть. Да ну. Не так уж все и страшно, верно? (Встает.)
Элен. Не подходи ко мне! Не приближайся!
Сцена пятая
(«Среди себе подобных»)
Вверху, на галерее, Титания. Внизу, перед полукруглой скамейкой, трое молодых людей в белых спортивных костюмах. Первый мужчина как раз стягивает с себя белые спортивные брюки. Второй мужчина, поставив ногу на скамью, шнурует свою белую кроссовку. Третий мужчина стаскивает через голову свитер. В этих позах они и застывают, застигнутые окриком Титании.
Титания. Эй, вы! Один из вас, похожих друг на дружку, словно три теннисных мячика или хорошо скатанных снежка, — так вот, один из вас — это мой возлюбленный и повелитель. Отсюда, когда вы так стоите, мне не видно — который именно. У него золотистый голос и аккуратный волос. Я знаю, он спрятался среди себе подобных, среди мужчин, похожих на него как две капли воды, — иначе я бы его давно нашла. Но сколько я ни искала — а уж я, поверьте, не ленилась, — нигде я не встречала мужчин, более похожих друг на друга, чем вы, трое спортсменов там внизу. Так что говори первым вот ты, тот, который собирался снять свои длинные брюки.
Первый мужчина. Быть может, у меня золотистый голос, да и волос аккуратный. Но на своем веку я ни разу ни в кого не влюбился. Значит, я исключаюсь.
Титания. Тогда ты, шнурующий мужчина, говори.
Второй мужчина. У меня тоже золотистый голос и аккуратный волос. Но я содержу жену и двоих детей. Так что я не тот, кого ты ищешь.
Титания. Ну, а что скажешь ты, мужчина, стягивающий свитер через голову?
Третий мужчина. А мне и говорить незачем, потому как у меня голос не золотистый.
Титания. Ну-ка, ну-ка, стяни свитер, чтобы я могла услышать твой голос. Сдается мне, ты и есть тот самый, кто мне нужен.
Третий мужчина стягивает свитер с головы, но не с плеч.
Теперь говори!
Третий мужчина. У меня голос не золотистый, так что это не я.
Титания. Еще какой золотистый! Не скромничай, это тебе не поможет. И даже не пытайся прятаться за остальными. Я вижу, волос у тебя тоже аккуратный.
Третий мужчина. Да. Но я слишком робок, чтобы быть возлюбленным такой женщины, как ты.
Титания. Значит так. Брючный, Шнурочный и ты, Шерстяной. Это один из вас, я точно знаю. Но поскольку ты, моя нечаянная радость, умеешь водить меня за нос и морочить мне голову, я больше вопросов задавать не буду. Я тебя предупреждаю! Выйди сам, по доброй воле и дай себя узнать. Я тебя предупреждаю, потому что я в состоянии и намерена поведать двум твоим дружкам, какой ты подлец и какой трусишка. А какой ты обманщик, они уже и так видят! Ну, долго еще? Ты, вон ты! Это же ты! Ну же!
Третий мужчина. Кто, я?
Титания. А кто же еще? Думаешь, я тебя сразу не признала, когда еще и лица твоего под свитером не видела, ты его там прятал, ах ты, единственный ты мой!
Третий мужчина. Но почему именно я?
Титания. Ну! Точно! Прямо до сих пор так в ушах и стоит, «Почему именно я?». Как часто я это слышала. Всякий раз, стоит попросить его принести бутылку вина или не забыть украсить стол цветами, — ответ всегда один. О-о, эти мои любимые мелкие недостатки!
Третий мужчина. Секундочку, секундочку! Даже если допустить, что я действительно твой возлюбленный, остается совершенно необъяснимым, почему твое упрямое подозрение сразу падает именно на меня. С какой стати? Что я такого особенного делаю и чем так уж сильно отличаюсь от этих двух господ, которые тоже, по-моему, могут быть претендентами.
Титания. Брючный! Ты вот этого знаешь?
Первый мужчина. Которого? Шерстяного?
Титания. Да.
Первый мужчина. Сегодня вот тут, на поляне, первый раз встретились.
Титания. А ты, Шнурочный, что скажешь о Брючном?
Второй мужчина. Я с ними обоими сегодня здесь, на поляне, впервые увиделся.
Титания. О, небо! Этак вы меня совсем запутаете! Как же мне узнать и как тебя найти, ты, улепетнувший бог! «Пусть гонится за Аполлоном
