Так, на всякий случай. И еще я поменял рейхсмарки на лиры, лучше сделать это сейчас, в аэропорту.
– Taxi, per favore – сказал я служителю на стоянке, важному как петух и одетому в какой-то вариант формы. Итальянцы относились к тем нациям, которые просто обожают форму – хоть какую.
Служитель замахал палкой – и к пандусу подкатило такси.
Боже…
Фиат, настолько старый… ему, наверное, лет двадцать, не меньше – это потом я с удивлением узнал, что эти машины выпускаются специально для такси и поныне. Желтый, каким обычно и бывают такси, побитый – причем нельзя сказать, что он попадал в какую-то серьезную аварию, но по бокам то тут, то там небольшие вмятины и царапины, одна фара треснута. По сравнению с берлинскими и женевскими Мерседесами – выглядит, мягко говоря, уныло.
Сразу вспомнилась история банкротства русского Фиата… они в Москве работали с пятнадцатого года и поначалу успешно – но потом разорились, не выдержав конкуренции с нижегородским Фордом и аксайским Доджем… все-таки Россия это не Италия, мы любим машины большие, солидные, крепкие. Банкротство было скандальное… дело дошло до Правительствующего Сената, причем при разбирательстве так и не смогли разобраться, кто больше разворовал, русские или итальянцы. Ладно…
– Una pension – объяснил я таксисту, молодому и похожему на турка или араба по-итальянски и добавил по-немецки, которым я владел вполне свободно – Ich bitte mir die Pension nehmen. Gute pension{Прошу отвезти меня в пансионат (нем.)}.
То ли таксист немного понимал немецкий, то ли многие туристы просили того же самого – он истово закивал.
– Si, si, signore. Capisco{Да, да синьор. Я понял (итал.)}.
Вот и хорошо…
Фьюмиччино находится на некотором удалении от Рима – хотя постоянный рост населения Вечного города привел к тому, что теперь Фьюмиччино стал окраиной большого Рима. Но скоростная автострада как была, так и осталась – и сейчас мы мчались по ней в Рим.
Мчались – это, конечно, красиво сказано. Особенно после того, как мы пересекли скоростную А90 – римское кольцо, дорогу вокруг Рима. Видимо – то ли я попал в час пик, то ли тут всегда так – но мы не мчались, а передвигались резкими рывками, то снижая скорость километров до двадцати в час – то резко набирая сотню. Водитель что-то говорил мне, но я не понял ничего, кроме Puttana, видимо водитель так величал участников дорожного движения. Само движение было организовано плохо: выделенной полосы под тяжелый транспорт не было, все большие грузовики двигались в общем потоке, солидно тормозя его, один раз мы даже обогнали экскаватор. Сильно досаждали мотоциклисты и скутеристы – по мне нужно быть полным отморозком, чтобы ехать по скоростной трассе на скутере – но тут это было сплошь и рядом. Одним из символов Италии был маленький скутер Веспа, Оса, он был очень удобен, потому что на нем не было коробки передач, на нем можно было ездить без прав и без шлема. И без головы – судя по тому, как ловко и опасно маневрировали ездоки на скутерах прямо рядом с машинами, обгоняя сыплющиеся в их адрес проклятья.
Кстати, понятно, почему такая машина избитая. При таком темпе движения – столкновений, хотя бы мелких, не избежать, чинить – не начинишься.
Мастерство водителя я отблагодарил бумажкой в сто лир{Напоминаю, что в этом мире не было войны, и лира так не девальвирована.} помимо счета. Водитель совсем расцвет и заверил, что если мне нужна будет la ragazza, чтобы скрасить пребывание в вечном городе одинокого немца – то стоит только позвонить по телефону, указанному на карточке. Карточку я взял, вежливо кивнул головой и сказал danke shon.
Семейный пансионат, в который меня привез разговорчивый водитель, находился в районе Трастевере, на западном берегу Тибра. Район считался старинным, но "внутренним", там не было туристических маршрутов, дорогих отелей и известных достопримечательностей. Узкие улицы и дурное освещение вкупе с давящей со всех сторон теснотой во всем – были непривычны и внушали тревогу. Здание пансионата располагалось в старинном, четырехэтажном здании, год постройки которого я определил как тысяча восьмисотый от Рождества Христова, не раньше. С одной стороны – к нему примыкало еще одно здание, с ним была общая стена, с другой стороны – была стоянка для машин.
