Когда Николай назначал меня сюда — я опрометчиво полагал, что корень всего беспредела что творится здесь — в разнузданном произволе и насилии, который творился здесь властью и власть предержащими. От этого я дал моему другу весьма самонадеянные обещания по срокам замирения края: мне виделось, что стоило только ликвидировать террористических лидеров, навести порядок в системе власти, расставить на местах честных людей, показать простому народу, что мы заботимся о нем, дать ему какую-никакую работу — и все прекратится. Теперь, к стыду своему, я видел, что обещания мои практически невыполнимы. Проблема глубже. И серьезнее.
Проблема эта началась в то время, когда во всей Персии построили водоопреснительные станции в таком количестве, что это позволяло получать не только питьевую, но и поливную воду. Для этого проекта русскими инженерами были построены атомные станции и заводы по производству бетона. Энергия для опреснения воды и бетонные, построенные навечно водоводы. Казалось бы — все что нужно для нормального развития сельского хозяйства в этой очень теплой стране. Ан нет…
Система была скопирована с поливного земледелия на нашем Юге и на замиренном Востоке — но была одна большая разница. Когда свою систему делали мы — Его Величество настоял на том, что эта система должна предназначаться для всех, а не для избранных. И если даже не для всех — то, по крайней мере, для большинства. Призраки крестьянской Вандеи двадцатых, когда в предел нищую деревню центральной России замиряли пулями и нагайками, потом чуть ли не насильно переселяли людей на Восток и в Сибирь, чрезвычайными займами как могли, ликвидировали общину и чрезполосицу — все еще помнились в России, витали над ней. Никто не забывал самого главного — тогда русские убивали других русских, и никто не хотел повторения. Поэтому — при постройке системы орошения каждому крестьянину дали возможность самостоятельно, даже своим трудом без найма построить водоотвод к себе на поле, и даже дали кредиты через Земельный банк, чтобы можно было перейти на нормальное поливное земледелие, дающее по три — четыре урожая в год. Это позволило за счет технических инноваций быстро сформировать довольного многочисленный класс крепко стоящих на земле собственников, которые с одного гектара получали прибыли раза в три больше, чем в центральной России — и вот им то никакая революция, никакой исламский террор не был нужен, это были самые верные сторонники монархии и лично Его Величества. При любых беспорядках, при любом мятеже они теряли все, что у них было — в том числе и самостоятельно построенное. Самостоятельная стройка в этом раскладе тоже была очень важна — для русского, да и для араба не меньше — особое значение играет труд. Построенное собственными силами — ценится намного больше, чем купленное, или построенное наемным трудом. Конечно, были и проигравшие в этой игре — примерно половина от общего количества — но оставшейся половины было достаточно для стабилизации ситуации — а промышленность в городах сумела принять и как-то переварить вторую половину. Может быть, эта политэкономия покажется нудной — но знать это необходимо для правильного понимания персидских событий и корней упорного сопротивления, с которым мы столкнулись.
А вот шахиншах сделал все по-другому. Вряд ли он сделал это по своему злому умыслу, скорее просто не понимал. Или — находился под давлением, так будет вернее. Чем дольше я «правил» в Тегеране — тем больше понимал, насколько сложной была система управления этой страной при шахиншахе и насколько сложные взаимоотношения и взаимозависимости пронизывали верхушку. Сам шахиншах, несмотря на то, что имел право убить кого угодно — не мог идти против системы, он был как в паутине.
Итак, Персия. В ней были равные стартовые условия с нами. Мы помогли построить систему орошения, технически не менее совершенную, чем наша, мы даже сумели подвинуть пустыню и окультурить соляные земли до такого уровня, что на них можно было выращивать виноград. Были у шахиншаха и средства, позволяющие ему оплатить проект — средства от добычи нефти и газа, все-таки мы закупали богатства Персии по нормальной цене, и взамен делали для Персии более чем достаточно. Одно количество промышленных объектов, поданное мне отдельным списком в самом начале как требующее восстановления — чего стоит.
