Она подавила зевок и наматывала свою длинную косу на палец. Сонными глазами она смотрела на лодку, которая приближалась по реке. Мимо часто проплывали лодки, груженные курами в бамбуковых клетках или огромными корзинами, полными ананасов, бананов и рамбутанов; однажды даже с привязанной козой, которая жалобно блеяла.
Она сощурилась, когда темноволосый мужчина в лодке взглянул через плечо, потом замер, посмотрел в ее сторону долгим взглядом и налег на весла.
Ли Мей не была уверена, ведь она лишь недолго видела его лицо, да еще со стороны, да еще и давным-давно. Однако сердце ее запнулось; она быстро вытянула ноги из воды и поджала под себя. Судорожно устремила взгляд в книгу, выглядывая сквозь опущенные ресницы.
– Селамат петанг. – Вежливое приветствие исходило из лодки, которая направлялась к берегу.
Низкий, полнозвучный мужской голос, от которого у нее по спине пробежали мурашки.
– Прошу прощения, юная дама. Но ты все еще лазишь по деревьям и смеешься над мужчинами, которые купаются в реке?
Сердце подпрыгнуло у нее до горла. Это и впрямь был он, один из тех двоих мужчин, которые тогда выпрыгнули из лодки в воду и принялись там беситься как дети Кулит Керанга. И он запомнил ее, как и она потом долго видела его в дневных снах с открытыми глазами.
– Иногда, – ответила она подчеркнуто равнодушно, не поднимая глаз, но косу на пальце завертела быстрее.
– Ты чего-то стыдишься или есть какая-то другая причина, почему ты не смотришь мне в лицо?
Ли Мей попыталась подавить улыбку, но вряд ли у нее это хорошо получилось.
Она медленно подняла голову и сглотнула.
Он был гораздо старше, чем она ожидала; тогда он показался ей молодым парнем, таким озорным, судя по тому, как он вел себя в воде. Этот же был взрослый мужчина, наверняка вдвое старше ее. Для которого она не могла быть не чем иным, кроме как маленькой девочкой, с которой он шутил и поддразнивал ее, ни о чем серьезном при этом не думая.
Он был красивый мужчина с золотой кожей, с дублеными чертами. С подбородком как невысказанный вызов, и ртом, который выглядел до смятения мягким.
И с этими глазами, серыми, как туча, серебряными, как лунный свет.
Он сидел в своей лодке совершенно естественно. Как будто она была его вторая кожа, а он – человек, привыкший быть на воде. Для которого море было родиной. Как ее отец.
Лодка была местная, но в нем самом не было ничего малайского, если не считать языка.
Она тайком взглянула через плечо, чтобы удостовериться, что в эту минуту не вышла из дома ее мать или кто-то из сестер. И что детям не прискучила их игра или они не перессорились и не отправились из-за этого искать ее. Не проходят ли мимо охранники, делая привычный обход; с чужими на своем участке ее отец был суров.
Ей стало жарко до корней волос.
– Что ты читаешь?
– Тебя это не касается! – Со смешком в горле Ли Мей захлопнула книгу и тут же отругала себя за то, что ведет себя как школьница.
– Покажи. – Он с улыбкой протянул жилистую руку; у него была красивая кисть: крупная, ладная, сильная.
Она хихикнула, спрятала книгу за спину и замерла.
Ее взгляд упал на его босые ступни да так и присосался к ним.
Щеки его покраснели, отчего он сразу показался намного более юным. Как робкий, беспомощный парень.
– Это не заразно, – жестко сказал он.
– Я знаю, – беззвучно шепнула Ли Мей и посмотрела на него во все глаза.
– Тебе не надо меня бояться.
Это прозвучало робко, почти умоляюще.
Я знаю. Улыбка затрепетала на лице Ли Мей, когда она отложила книгу и вытянула вперед свои ступни, растопырив перед ним пальцы.
Удивление отразилось на его лице. Пальцы его потянулись к ее ступне, как будто он хотел потрогать ее плавательные перепонки; она уже чувствовала тепло его руки на своем подъеме. Но потом он все-таки быстро убрал руку, небрежно положил ее на свое колено и разглядывал собственные пальцы на ногах.
– Моя мать всегда говорила, что, когда я рождался, морской бог простирал надо мной ладонь.
Ли Мей улыбнулась:
– А у меня это знак того, что я происхожу от морских людей.
Улыбка заиграла и на его губах:
– Значит, ты морская нимфа?
Ли Мей скромно пожала плечами и заболтала ногами.
