Думаю, тебе будет интересно узнать еще кое-что о его внешности и составе. Он был человек отменного здоровья, роста среднего, но крепкого сложения и очень сильный; был богато одарен, недурно рисовал, немного играл на скрипке и обладал чистым, приятным голосом, так что когда он играл и пел псалмы, как бывало по вечерам по окончании дневной работы, слушать его было одно удовольствие. Был у него и талант к механике, он легко управлялся с орудиями, нужными в других ремеслах; но больше всего отличали его здравый смысл и трезвые суждения по хозяйственным вопросам применительно как к частной, так и к общественной жизни. В последней он, правда, сам не участвовал, поскольку необходимость содержать большую семью и ограниченность средств не позволяли ему отрываться от своего ремесла; но я хорошо помню, что к нему частенько наведывались самые почтенные наши соседи, спрашивали его мнения касательно всяких дел, городских и церковных, и с великим вниманием выслушивали его суждения и советы; советовались с ним люди и касательно своих личных дел, часто призывали его быть посредником в ссорах. Он любил видеть у себя за столом какого-нибудь разумного приятеля или соседа и сам заводил речь о каком-нибудь замысловатом или полезном предмете, дабы дети его, слушая беседу, учились уму-разуму. Так он привлекал наше внимание к тому, что есть в жизни доброго, справедливого и благоразумного; снеди же, поданной на стол, почти не уделялось внимания, как будто безразлично было, хорошо ли удалась подлива, по сезону ли блюдо, лучше оно по вкусу или хуже другого, сходного, почему и я привык пренебрегать этими вопросами и стал до того равнодушен к тому, что мне подают, что и по сей день, будучи спрошен, что я ел на обед, уже через несколько часов не могу ответить. Это сослужило мне хорошую службу в путешествиях, когда иные из моих спутников очень страдали от невозможности удовлетворить свои более утонченные (потому что заботливее взлелеянные) вкусы и аппетиты.
Когда Бену исполнилось 6 лет, семья переехала из тесного двухкомнатного домика в более просторное жилище. У главы семейства появилась возможность приглашать на обед интересных гостей.
Иосия Франклин был интересным собеседником, хотя и не получил добротной общеобразовательной подготовки. Он отличался рассудительностью, был любознательным и приветливым, любил задушевные разговоры.
В Бостоне Иосия стал прихожанином протестантской Южной церкви (South Church). Он завоевал авторитет в церковной общине и сблизился там с образованными, влиятельными людьми – такими как бывший губернатор Саймон Брэдстрит и судья Сэмюэл Сиволл.
Иосия быстро продвинулся в протестантской иерархии. Его избрали десятинщиком: он должен был следить за посещаемостью и благочестивым поведением прихожан во время воскресной мессы. Через некоторое время он стал одним из комендантов церковной общины – смотрителем за нравственностью и за общественным порядком. Иосия Франклин «охранял общественный покой», присматривая за бродягами, пьяницами, «нарушителями дней отдохновения» и «другими личностями, склонными к дебоширству, неверию, богохульству и атеизму».
Церковные должности не оплачивалась, но Иосия умело совмещал общественную и личную выгоду. Он, к примеру, зарабатывал, продавая свечи ночным постовым, работу которых сам и контролировал.
Отец Бена Франклина был изобретательным и предприимчивым человеком. Будучи способным механиком, он усовершенствовал производственный процесс в своей мастерской. Однажды он провел эксперимент: из соседнего водоема перенес икру сельди в реку, где эта рыба раньше не водилась. Из икринок вылупились мальки, и в дальнейшем сельдь стала водиться в этой реке.
Моя мать тоже отличалась отменным здоровьем, она вскормила грудью всех своих десятерых детей. Не помню, чтобы родители мои когда-нибудь хворали, разве что перед смертью. Отец мой дожил до 89 лет, а мать до 85. Погребены они вместе в Бостоне, где я несколько лет тому назад заказал на их могилу мраморную плиту с такой надписью:
Здесь покоятся
Иосия Франклин и супруга его Абия.
