— Хорошо устроились, — похвалил Климов.
— Стараемся… — Тихомиров начал хлопотать по хозяйству. — Вадим Петрович до аккуратности строг. Свинства не любит.
Прораб подбросил в печурку сухие поленья — их заготовили впрок, чиркнул спичкой. Весело затрещал огонь, осветив полумрак палатки. Тихомиров сунул свои лапы прямо в языки пламени.
— О-о-о… — радостно прорычал он. — Сейчас ушицу подогреем, вкусную… Вчера… сам готовил…
Сержант Исаев и его пес Джек скромно расположились у входа.
— Товарищ лейтенант, — обратился сержант, — мне собаку покормить надо.
— Действуйте!
Исаев тоже подошел к печке, достал из вещмешка продукты, металлическую миску; стал стряпать немудреную собачью еду. Джек, повизгивая, нетерпеливо смотрел на хозяина; из его шерсти выползал пахучий дымок.
Климов еще раз окинул взглядом палатку — простая, рабочая обстановка. Неужели здесь зрела трагедия? И на этих нарах бок о бок спали враги, затаенно лелеяли в душе ненависть… А пришло время — выплеснули ее наружу, и один убил другого. Убил, как дикарь, древним способом — ударил в висок, и все…
За что они поцапались, что не поделили? Кусок металла — золото… Зачем оно им? Куда они его денут?.. Ох, люди, люди, как же вы дошли до такого?..
Климов вырос в городе; в школе учился хорошо и очень любил возиться с пацанами. Уже тогда заметил, как жизнь уродует некоторые характеры. Посмотришь, мальчонка еще — а сколько в нем злобы, жестокости: в драке норовит так ударить, чтобы кровь пошла или зубы вон; недругу своему старается такую шкоду подстроить, чтоб тот увечье получил; а ругаться начнет — аж слюна брызжет… Удивлялся: ну откуда они такие?.. Стал разбираться и понял: все от семьи… У кого отец алкоголик, мать истеричка — только кулаками порядок наводит, — тот и сам ненавистью дышит. Ужаснулся: что же делать? Ведь какие ребятишки пропадают!.. Вот тогда и надумал он стать воспитателем. Не учителем, а именно — воспитателем, наставником… Даже свою теорию разрабатывал.
Когда Климов как допризывник проходил медкомиссию, а потом беседовал с военкомом, тот его спросил: «Что думаете после школы делать?» Володя поведал ему о своей мечте. Смешливый майор хохотал до слез, услышав рассказ о климовской теории, потом отдышался, сказал: «Вам, молодой человек, надо в военное училище поступать. Только будучи офицером, вы сможете осуществить свою затею».
«Как это?» — удивился Климов.
«А вот так… Вам, командиру, будет предоставлен коллектив юношей восемнадцати лет, полностью изолированный от дурного — по-вашему мнению — влияния семьи, улицы и так далее… Вы, как воспитатель, наставник, можете выращивать из них людей светлого будущего… И процесс этот будет особенно благоприятным, потому что сопутствует ему святое дело — защита Родины. Это вам не футбольная команда, не клуб и не интернат… О войсковом товариществе слыхали? Вот так!..»
Эти слова потрясли Климова и решили его судьбу.
…Тихомиров звякнул ложками, достал из фанерного ящика сухари.
— Ваши придут обедать? — задумчиво спросил Климов.
— Нет… — прораб начал разливать уху. — Они с собой берут, чтобы время на переходы не терять.
— Ну и ну… — удивился лейтенант. — Эксплуатирует вас начальство. Не ропщете?
— Мы же в разведке, — усмехнулся Тихомиров. — У нас тут строгие законы: приказ командира — закон для подчиненных.
— Как фамилия вашего начальника?
— Шаронов… Вадим Петрович Шаронов… Угощайтесь…
Стали жадно хлебать горячее, жирное варево. В углу над своей миской урчал Джек.
«С чего же начать?» — разомлев от еды, неторопливо размышлял Климов. Он стал вспоминать прочитанные детективные романы: «Как там сыщики работали? Кажется, выясняли мотивы убийства…»
— Иван Кириллович, вас всего пять человек?
— Так точно… — Тихомиров тыльной стороной ладони провел по влажным губам. — Было пять…
— Назовите всех.
— Значит… Я, стало быть — прораб… Вадим Петрович… Шурфовщик Петя Никишин, промывальщики Вася Тужиков и этот… Мохов. Вот и все…
— У Мохова враги были?
Тихомиров, как японский болванчик, покачал головой, тихо ответил:
— Кто ж его знает?.. Работа у нас тяжкая… народ мы нервный… — Прораб похрустел корочкой и снова повторил: — Кто ж его знает?..
