Времена не выбирают… - страница 4

Шрифт
Интервал

стр.


куст был намного старше.


Он опыт свой с неведеньем сличил


И первым звукам мальчика учил.


Он делал так: он вздрагивал ветвями


И гнал их вниз, и стлался по земле,


А мальчик то же пробовал губами,


И выходило вроде «ле-ле-ле»


И «ля-ля-ля». Но им казалось: мало!


И куст старался, холодом дыша,


Поскольку между ними не вставала


Та тень, та блажь, по имени душа.


Я тихо встал, испытывая трепет,


Вспугнуть боясь и легкий детский лепет,


И лепетанье листьев под окном —


Их разговор на уровне одном.

«То, что мы зовем душой…»


То, что мы зовем душой,


Что, как облако, воздушно


И блестит во тьме ночной


Своенравно, непослушно


Или вдруг, как самолет,


Тоньше колющей булавки,


Корректирует с высот


Нашу жизнь, внося поправки;


То, что с птицей наравне


В синем воздухе мелькает,


Не сгорает на огне,


Под дождем не размокает,


Без чего нельзя вздохнуть,


Ни глупца простить в обиде;


То, что мы должны вернуть,


Умирая, в лучшем виде, —


Это, верно, то и есть,


Для чего не жаль стараться,


Что и делает нам честь,


Если честно разобраться.


В самом деле хороша,


Бесконечно старомодна,


Тучка, ласточка, душа!


Я привязан, ты – свободна.

«Свежеет к вечеру Нева…»


Свежеет к вечеру Нева.


Под ярким светом


Рябит и тянется листва


За нею следом.


Посмотришь: рядом два коня


На свет, к заливу


Бегут, дистанцию храня,


Вздымая гриву.


Пока крадешься мимо них


Путем чудесным,


Подходит к горлу новый стих


С дыханьем тесным.


И этот прыгающий шаг


Стиха живого


Тебя смущает, как пиджак


С плеча чужого.


Известный, в сущности, наряд.


Чужая мета:


У Пастернака вроде взят,


А им – у Фета.


Но что-то сердцу говорит,


Что всё – иначе.


Сам по себе твой тополь мчит


И волны скачут.


На всякий склад, что в жизни есть


С любой походкой —


Всех вариантов пять иль шесть


Строки короткой.


Кто виноват: листва ли, ветр?


Невы волненье?


Иль тот, укрытый, кто так щедр


На совпаденья?

«Нет, не одно, а два лица…»


Нет, не одно, а два лица,


Два смысла, два крыла у мира.


И не один, а два отца


Взывают к мести у Шекспира.


В Лаэрте Гамлет видит боль,


Как в перевернутом бинокле.


А если этот мальчик – моль,


Зачем глаза его намокли?


И те же складочки у рта,


И так же вещи дома жгутся.


Вокруг такая теснота,


Что невозможно повернуться.


Ты так касаешься плеча,


Что поворот вполоборота,


Как поворот в замке ключа,


Приводит в действие кого-то.


Отходит кто-то второпях,


Поспешно кто-то руку прячет,


И, оглянувшись, весь в слезах,


Ты видишь: рядом кто-то плачет.

«Среди знакомых ни одна…»


Среди знакомых ни одна


Не бросит в пламя денег пачку,


Не пошатнется, впав в горячку,


В дверях, бледнее полотна.


В концертный холод или сквер,


Разогреваясь понемногу,


Не пронесет, и слава богу,


Шестизарядный револьвер.


Я так и думал бы, что бред


Все эти тени роковые,


Когда б не туфельки шальные,


Не этот, издали, привет.


Разят дешевые духи,


Не хочет сдержанности мудрой,


Со щек стирает слезы с пудрой


И любит жуткие стихи.

Разговор


Мне звонят, говорят: – Как живете?


– Сын в детсаде. Жена на работе.


Вот сижу, завернувшись в халат.


Дум не думаю. Жду: позвонят.


А у вас что? Содом? Суматоха?


– И у нас, – отвечает, – неплохо.


Муж уехал. – Куда? – На восток.


Вот сижу, завернувшись в платок.


– Что-то нынче и вправду не топят.


Или топливо на зиму копят?


Ну и мрак среди белого дня!


Что-то нынче нашло на меня.


– И на нас, – отвечает, – находит.


То ли жизнь в самом деле проходит,


То ли что… Я б зашла… да потом


Будет плохо. – Спасибо на том.

Этот вечер свободный


Т.


Этот вечер свободный


Можно так провести:


За туманный Обводный


Невзначай забрести


Иль взойти беззаботней,


Чем гуляка ночной,


По податливым сходням


На кораблик речной.


В этот вечер свободный


Можно съежиться, чтоб


Холодок мимолетный


По спине и озноб,


Ощутить это чудо,


Как вино винодел,


За того, кто отсюда


Раньше нас отлетел.


Наконец, этот вечер


Можно так провести:


За бутылкой, беспечно,


Одному, взаперти.


В благородной манере,


Как велел Корнуол,


Пить за здравие Мери,


Ставя кубок на стол.

«Он встал в ленинградской квартире…»


Он встал в ленинградской квартире,


Расправив среди тишины


Шесть крыл, из которых четыре,


Я знаю, ему не нужны.


Вдруг сделалось пусто и звонко,


Как будто нам отперли зал.


– Смотри, ты разбудишь ребенка! —


Я чудному гостю сказал.


Вот если бы легкие ночи,


Веселость, здоровье детей…


стр.

Похожие книги