…Хрустальная Радуга. Еще одно название, придуманное Иваном Ивановичем, но, пожалуй, более удачное, чем другие.
Первая ночевка на обратном пути. Не под открытым небом, а в заброшенной охотничьей фанзе, к которой вывел нас Бао. Сам он под крышей спать не любил и ушел к мулам. Мы сидим возле очага вдвоем с Иваном Ивановичем.
Во время дневного привала он не отдыхал, а принялся бродить по тайге, странно ссутулившись, будто принюхивался к земле. Мне стало любопытно, я пошла за ним и увидела, как в зарослях папоротника старик садится на корточки и роется в земле.
– Что это? – спросила я.
– Иншень. Я уловил его «масть».
Он держал в руке грязный корешок, напоминающий формой человеческую фигурку. Женьшень! Я, разумеется, видела их в китайских лавках и удивилась только одному: как легко и быстро Иван Иванович нашел таежную драгоценность, в поисках которой бывалые старатели рыщут по лесам неделями.
– Вечером можно сделать Хрустальную Радугу, – полупроговорил-полупропел счастливый Иван Иванович, и на все мои расспросы ответил только: «Сама всё увидишь».
И вот я сижу, смотрю во все глаза.
Перед ужином он налил в бутылку из-под спирта немного родниковой воды, положил чисто вымытый иншень, потом с благоговением вынул из ладанки засохший корешок, поцеловал его и опустил туда же.
– Сейчас яншень оплодотворит свою женскую половину, нужно дать ему немного времени, а чтоб не мешал свет, я накрою бутылку.
– Стесняются они, что ли? – хихикнула я, но Иван Иванович сдвинул брови и строго поднял палец.
Я притихла…
– Пора, – говорит он примерно через час после того, как вечерняя трапеза закончена. – Смотри.
Показывает мне бутылку. Вода в ней приобрела серебристо-перламутровый оттенок. Иншень странно сжался, зато яншень разбух, стал втрое длинней и толще, морщинки и складки на нем разгладились.
– Женский корень отдал всю свою силу, теперь он ни на что не годен… – Иван Иванович вынул иншень и небрежно швырнул на тлеющие угли. – А сила яншеня неиссякаема, вот почему его одного достаточно на тысячу ли, и каждый раз для Хрустальной Радуги можно брать один и тот же, да не так много, а десятую часть, и этого хватит, только нужно соединять его с новой женской половиной – обычный женьшень можно купить где угодно…
Он вынимает распрямившийся яншень. Зажмурившись, высасывает из него влагу и снова заворачивает в шелк. Потом медленно, с наслаждением выпивает из бутылки раствор.
Сидит неподвижно, слегка раскачивается. Я жду, что будет дальше.
Не выдерживаю:
– Что вы ощущаете?
– Мое тело стало вдвое легче и втрое сильней, но это еще не то…
Молчим.
Вдруг Иван Иванович странно звонким голосом спрашивает:
– Маленькая Тигрица, неужели ты ничего не слышишь? Не слышишь хрустального звона? Мудрый человек, которого мне посчастливилось встретить в юности, называл это снадобье по-другому – «Растущее Дерево», потому что Учителю казалось, что, выпив зелье, он превращается в дерево: туловище – ствол, ноги – корни, руки – ветви, кожа – листья, и он чувствовал, как сквозь него текут соки солнца, но, я думаю, Учитель просто никогда не видел хрустальных люстр, потому что он был отшельник и отродясь не бывал во дворцах, а я во время войны один раз попал в губернаторский дворец и увидел, как прекрасна хрустальная люстра, и подул сквозняк из выбитого окна, и люстра закачалась, и в ней заиграла тысяча разноцветных огоньков, а еще раздался волшебный перезвон, и ничего красивее в своей жизни я не видел, потому что вскоре после этого лишился зрения… Сейчас я чувствую себя, как хрустальная люстра на сквозняке или хрустальная радуга под дуновением ветра.
Сравнение с люстрой не показалось мне особенно романтичным, но радуга – дело иное.
– Я тоже хочу попробовать! Там на донышке осталось немножко. Можно я выпью?
– Правда, осталось? – Иван Иванович схватил бутылку и вытряс из нее на язык последние капли. – Тебе этого нельзя, ты еще не готова и нескоро будешь готова. Чтоб Хрустальная Радуга причинила не вред, а пользу, человек должен достичь духовной зрелости, иначе закончится бедой. Ощущение слишком сильное, оно во много раз сильней опиумного дурмана, неготовый человек захочет испытать его вновь и вновь, а от этого может лопнуть голова, но про то, как неготовому человеку стать готовым, я расскажу тебе потом, потому что сейчас мне слишком хорошо и путаются мысли, давай просто помолчим и послушаем звук Жизнесвета, даже если он слышен только одному из нас…
