Враждебные звезды - страница 25

Шрифт
Интервал

стр.

Тишина угнетала.

В помещение медленно вплыл Накамура. Зависнув в воздухе, он застыл в спокойном ожидании.

— Ну как? — спросил Макларен.

— Он все еще снаружи — осматривает ускорители и контур, — ответил Накамура. — Никак не хочет признать, что надежды нет.

— Я тоже, — сказал Макларен.

— Вся конструкция практически разрушена. Пятьдесят метров от нее бесследно исчезли, остальная часть — расплавлена, скручена, замкнута накоротко… Каким-то чудом вся эта груда металла еще дает слабый выплеск энергии, так что я могу хотя бы занять орбиту. — Накамура вежливо засмеялся. Макларен подумал, что такое неестественное извиняющееся хихиканье может скоро надоесть тем, кто не воспитывался среди подобных символов. — Кое-какие запчасти у нас есть, но их не так уж много.

— Что-то, наверное, можно изготовить и здесь, — заметил Макларен.

— Возможно, — сказал Накамура. — Но дело, разумеется, даже не в самих ускорителях. Единственным способом попасть домой является восстановление контура. Что говорит по этому поводу наш молодой человек, Райерсон?

— Не знаю. Я послал его проверить декларацию корабельного груза, а затем взглянуть на то барахло, которым в действительности набит корабль. Он ушел уже давно, но…

— Понимаю, — произнес Накамура. — Молодым нелегко встретить смертный приговор.

Макларен кивнул с отсутствующим видом и перевел взгляд на исписанные листки в его руке с распечаткой данных. Через минуту Накамура откашлялся и сконфуженно произнес:

— Э-э… приношу свои извинения… за ту историю с инженером Свердловым…

— Ну? — Макларен не отрывал взгляда от цифр. Его хладнокровия хватило бы и для новой победы. «Все дело в том, — думал он, заглушая биение молоточков в висках, — что я труслив. Теперь, когда от меня ничего не зависит и мне остается только безучастно ждать своего приговора — жить мне или умереть… я прихожу к заключению, что Теранги Макларен — трус».

У него перехватило горло — словно там застрял огромный ком величиной с кулак.

— Я не в курсе, что… э-э… произошло, — запинаясь, произнес Накамура, — да и не хочу этого знать. Надеюсь, вас не слишком затруднило…

— Нет, все в порядке.

— Если бы мы смогли молча проигнорировать это. Насколько я понимаю, он предпринял попытку помешать мне. И у лучших из нас бывают моменты срыва.

«Я всегда знал, что однажды наступит день, когда придет конец белым парусам над зеленой волной, вину, маскам ногаку и женскому смеху. Но так скоро я не ожидал».

— В конце концов, — сказал Накамура, — нам теперь работать вместе.

— Да.

«Я не ожидал, что это произойдет в ста световых годах от отчего дома. Вся моя жизнь прошла в развлечениях, а теперь я вижу, что черное солнце вовсе не намерено забавлять меня».

— Вам уже известно, что произошло? — спросил Накамура. — Я не тороплю вас с ответом, но…

— О да, — ответил Макларен. — Известно. Под сваленными в одну кучу песнями и яхтами, романтическими приключениями, шутками и победами, которые больше ничего для него не значили, но которые всегда останутся с ним, Макларен обнаружил свой удивительно ясный рассудок, четко выполняющий свои функции.

— Не убежден, должны ли мы посвящать в такие подробности других, — сказал Макларен. — Потому что этого могло и не случиться, если б мы были осмотрительнее.

— Я тоже подумывал об этом, — Накамура снова издал смешок. — Но кому бы пришло в голову искать опасность рядом с… с трупом?

— Широкие спектральные линии говорят о значительной скорости вращения звезды, — сказал Макларен. — Поскольку корабль не приближался к экваториальной плоскости, приборы не смогли зафиксировать полный эффект Доплера, но нам следовало бы хорошенько подумать. А тройные линии означают расщепление Зеемана.[14]

— А! — Накамура с шумом втянул в себя воздух. — Магнетизм?

— Самое что ни на есть мощное магнитное поле, которое когда-либо замечалось у небесного тела, — заметил Макларен. — Судя по показаниям, зафиксированным приборами уже здесь, величина полярного поля составляет… о, пока не могу сказать. Пять, шесть, семь тысяч гаусс[15] — где-то так. Потрясающе! Индукция Солнца составляет всего лишь 53 гаусса. Для звезд она никогда не превышает 2000.


стр.

Похожие книги