Не знаю, кто из нас больше виноват в том, что случилось: я или Федор? Когда возник конфликт, мы оба были слишком пьяны, чтобы контролировать свои слова и поступки…
В какой-то момент, а мы по-прежнему находились на верхней площадке, мне показалось, что фермер уделяет слишком много внимания Татьяне. Естественно, мне такое не понравилось.
— Убери лапы! — грубо потребовал я.
— Чего? — сделал вид, что не понял Федор.
Его глаза мгновенно налились кровью, и я сразу же узнал в нем того быка, с которым дрался накануне.
— Лапы убери, говорю!
Все сразу же притихли и со страхом смотрели на нас.
Еще тогда можно было бы избежать инцидента, если бы Федор не стал надо мной издеваться.
— Ты это мне говоришь, сосунок? — процедил он и демонстративно притянул Татьяну к себе. Она пробовала освободиться, но у нее не получалось. — Пацан, да ты что, совсем припух? Как мою Катьку трахать — пожалуйста, а до его бабы, вишь, и рукой дотронуться нельзя… Несправедливо получается… Не так ли, братцы?..
Его корефаны согласно кивнули, но в разговор предпочитали не вмешиваться.
— Федька, успокойся, — пробовал замять ссору Илья.
Федор цыкнул, и он трусливо замолчал.
— Отпусти… — умоляла Татьяна, только дело уже пошло на принцип.
— Чего ломаешься, красотка? Или хочешь сказать, что если — ученая, то не баба? А может мне для полноты ощущений только ученой и не хватало?
Дальше терпеть я не мог.
Я поднялся на ноги, шатающейся походкой, приблизился к фермеру и врезал ему в челюсть.
Не думаю, что удар получился сильным, но пьяному Федору хватило и такого. Не ожидая от меня решительных действий, он кувырнулся на спину и выпустил девушку.
Его друзья тотчас очнулись от летаргии и схватили меня за руки. Пока я пытался вырваться, Федор поднялся и, словно на тренировке, не спеша, нанес мне несколько сокрушительных ударов под дых.
Я успел услышать дикий визг Рыжей, затем свет в глазах заслонила черная пелена.
Когда очнулся, сумерки сгустились почти до черноты. Я лежал на спине и видел, что небо заслонили тяжелые грозовые тучи. Кажется, в своих прогнозах насчет погоды я не ошибся. Затем ко мне возвратился слух.
То, что довелось услышать, напоминало кошмарный сон.
— Ты, дурочка, зря из себя недотрогу корчишь, — измывался Федор. — Хотя, как знаешь. Себе ж хуже… Вместо того, чтобы расслабиться и получить удовольствие…
Потом — возня, стон, громкие маты…
Я поднял голову.
Татьяна полулежала на камне. Ее футболка была разорвана от ворота до низу, взгляд дикий и затравленный.
Федор корчился, держась руками за причинное место.
— Ах ты, сука!
Я встал на четвереньки, но подняться не успел. Кто-то из дружков фермера отфутболил меня ногой, и я покатился неровным крутым склоном. От гибели меня спасло лишь то, что по пути я наткнулся на обломок какого-то из поверженных божков.
Полученные ушибы были ничем по сравнению со злостью, которая кипела внутри. И все же я понимал, что ничем помочь девушке не смогу. Одному с тремя мне не справиться. А что случилось с Ильей и Рыжей я не знал…
Рискуя свернуть шею, почти по отвесной стене я спустился вниз и побежал к автомобилю.
Бардачок оказался закрытый на ключ. Времени на раздумья не оставалось. Я резко дернул, что-то неприятно затрещало и крышка, оббитая мягким материалом, осталась у меня в руках. Я выбросил ее в сторону и начал выгребать все из бардачка на сиденье.
Вскоре моя рука наткнулась на искомый предмет.
Это был маленький блестящий пятизарядный револьвер. Я откинул барабанчик и убедился, что он заряжен.
Игорь или Вася, я так и не разглядел, кто из них, попытался преградить мне дорогу, но я сбил его мощным ударом. Потом я увидел лежащего без сознания Илью и связанную ремнем Рыжую.
Таня еще пыталась сопротивляться, хотя сил у нее почти не осталось. Она уже не стонала, просто пыталась вырваться и, судя по всему, сама не верила, что ей это удастся. Движения ее были вялыми, импульсивными. Федор же навалился сверху и пытался стащить с девушки джинсы, кто-то из его дружков держал ее за шею…
Выстрел слился с первым раскатом грома. Я даже не услышал его. Лишь почувствовал, как резко содрогнулась рука, и увидел, что Федор отлетел в сторону, стукнулся головой об камень и затих. Из разбитой головы струилась казавшаяся черной кровь.
