– Все на Абаррахе слышали о Седьмых Вратах. Каждый ребенок учит наизусть эту литанию.
– Какую… Что это за литания? – слабо спросил Альфред.
– …Земля была разрушена, – начал Балтазар, повторяя слова высоким отчетливым голосом. – Четыре мира были созданы из осколков крушения. Миры для нас самих и мешней: Воздух, Огонь, Камень, Вода. Четверо Врат соединяют каждый мир с другим: Арианус с Прианом, Приан с Абаррахом и Челестрой. Дом исправления был построен для наших врагов: Лабиринт. Лабиринт связан с другими мирами через Пятые Врата: Нексус. Шестые Врата – центр, они разрешают вход: Вортекс. И все было исполнено через Седьмые Врата. Конец был началом.
– Значит, у вас есть знание относительно Врат Смерти и про другие миры, – сказал Альфред, мысленно возвращаясь к моменту первой встречи с Балтазаром, увидев его так, как увидел некроманта Эпло, который заметил, что тот имеет обыкновение скрывать свою истинную сущность. – И вы говорите, что это преподают детям?
– Это было, – сказал Балтазар с печальным ударением на последнем слове. – Когда у нас еще оставался досуг, мы учили наших детям разным вещам помимо того, как умирать.
– Как ваши люди дошли до такого состояния? – спросила Мейрит, преодолевая дремоту и обволакивающий разум сон. – Что случилось с этим миром?
– Жадность – причина того, что случилось, – ответил Балтазар. – Жадность и отчаяние. Когда магия, которая поддерживала этот мир живым, все чаще оказывалась бессильной, наши люди стали умирать. Мы обратились к некромантии, чтобы сохранить то, что было для нас дорого, но только – сначала. Потом, в конечном итоге, мы использовали это черное искусство, чтобы увеличить нашу численность, чтобы добавлять солдат к нашим армиям, слуг в наши дома. Но вместо того порядок вещей ухудшился, и лучше никому не стало.
– Абаррах изначально был задуман, как зависимый от других трех миров для выживания, – объяснил Альфред. – Трубопроводы, известные на этом мире как Колоссы, должны были служить каналами энергии, текущей от цитаделей Приана в Абаррах. Энергия обеспечивала бы свет и высокую температуру, позволила людям жить около поверхности, где воздух чище и свежее. План не исполнился. Когда Кикси-Винси потерпела неудачу, источники света в Цитаделях Приана также не смогли работать, и Абаррах был оставлен в темноте.
Он остановился. Его дидактическая лекция принесла свои плоды. Глаза Мейрит были закрыты, ее дыхание – глубоким. Альфред слегка улыбнулся, тщательно подворачивал одеяла вокруг нее, чтобы сохранить тепло. Затем он украдкой, молча двинулся прочь. Балтазар, бросив взгляд в сторону Мейрит, тоже последовал за Альфредом.
– Почему вы спрашиваете про Седьмые Врата?
Пронзительный взгляд проник в существо Альфреда, отчего он немедленно начал путаться.
– Я… Я.. любопытный… Слышал… Где-то там … Кое-что…
Балтазар нахмурился.
– Что вы пробуете выяснить, брат? Местоположение? Поверьте мне, если бы я знал хотя бы приблизительно, где находятся Седьмые Врата, я бы использовал это, чтобы помочь моим людям скрыться из этого ужасного места.
– Да, конечно.
– Тогда что еще вы хотите узнать об этом?
– Ничего, правда. Только… Это просто любопытство. Давайте пойдем, посмотрим, что мы можем сделать, чтобы накормить ваших людей.
Искренне обеспокоенный заботой о своем народе, некромант не сказал ничего больше. Но это было очевидно Альфреду, и вызывало у него сильное опасение, что Балтазар обратил внимание на его внезапный интерес к Седьмым Вратам Что вызвало интерес также у самого Балтазара. И некромант был во многом подобен собаке Эпло. Как только у него окажется что-то в зубах, он так просто с этим не расстанется.
Альфред начал умножать мешки семени кейрн-травы, создавая достаточное их количество, чтобы сартаны могли бы смолоть его в муку, испечь хлеб, или сделать что-нибудь посущественнее, чем каша. Поскольку он работал, то имел возможность тайком осмотреть пещеру.
Ни один мертвый сартан не обслуживал больше живых, как это было в прошлый раз, когда Альфред посетил их. Ни один солдат-кадавр не охранял вход, никакой король-кадавр не пробовал управлять.
