– В этом нет необходимости, – сказал Джеймс, махнув рукой. – Отправляйтесь в Лабиринт, а я со всем справлюсь сам.
Раму вновь ощутил беспокойство. Он не сомневался в той информации, которую принес ему странный сартан. Один сартан не может лгать другому. Но было еще кое-что не совсем ясное. Это касалось того человека.
Джеймс неподвижно стоял и улыбался под изучающим взглядом Раму.
Раму прекратил попытки вспомнить. Возможно, нечего было и вспоминать. Ничего важного. Кроме того, все это произошло очень давно. Теперь у него были более срочные и насущные проблемы. Поклонившись, он вышел из зала.
Странный сартан остался стоять в зале, глядя вслед ушедшем человеку:
– Да, ты помнишь меня, Раму. Ты был среди тех стражников, которые пришли арестовать меня в тот день, день Разделения. Вы пришли забрать меня в Седьмые Врата. Я говорил Самаху, я собирался остановить его, ты знаешь! Он боялся меня. И неудивительно. В то время он боялся всего.
Джеймс вздохнул.
Проходя мимо каменного стола, он провел своим пальцем по покрывавшей его пыли. Несмотря на недавнее наводнение, пыль продолжала сыпаться с потолка, покрывая каждый предмет в Чаше тонкой красивой белой пудрой.
– Но когда вы прибыли, Раму, меня уже не было. Я предпочел остаться в стороне. Я не мог остановить Разделение и я старался защитить тех, кто остался. Но я ничем не мог им помочь. Слишком многие умирали. Никому от меня не было тогда пользы.
– Но зато есть сейчас.
Сартан начал меняться. Представительный человек среднего возраста в одно мгновение превратился в старика с длинной тонкой бородой, одетого в мышиного цвета одеяние и бесформенную шляпу. Старик поправил свою бороду. Он выглядел очень довольным собой.
– Действительно, какое свинство! Только погоди, сейчас услышишь, что я сейчас сделал! Я все сделал абсолютно так, как было нужно. Сделал точно так, как ты мне сказал, ты, жалкое подобие дракона…
– Так и есть, – Зифнаб тщательно разгладил свою бороду, – я думаю, я сделал все, что ты сказал. «Любой ценой заманить Раму в лабиринт». Да, таковы в точности были твои слова…
– Я думаю, что ты говорил именно так. Э-э, теперь я вспомнил… – старик начал скручивать свою бороду узелками. – Но, возможно, это было: «Любой ценой держать Раму как можно дальше от Лабиринта»?
– Но я запомнил, что ты говорил «любой ценой», – Зифнаб попытался успокоиться хотя бы этим. – Это были слова, которые шли после, кажется, я немного сплоховал. Может… Может, лучше вернуться и проверить запись?
Бормоча себе под нос, старик вошел в стену и исчез.
Сартан, входивший в этот момент в Зал Совета вздрогнул, услышав мрачный голос, говорящий с унынием:
– Что же вы наделали, сэр?
Сине-зеленый дракон Приана взмыл высоко над верхушками деревьев. Альфред взглянул вниз, на землю, и, содрогнувшись, принял решение больше никогда туда не смотреть. Так или иначе, этот полет отличался от того, когда он сам летал, приняв форму дракона.
Он плотно прижался к драконьей чешуе. Стараясь не думать о том, что его положение на спине дракона, который поднимался ввысь, все больше и больше отдаляясь от земли, было неустойчивым и непрочным, Альфред искал глазами источник невиданной утренней зари. Он знал, что сияние исходит от Цитаделей, но они находились на Приане. Каким же образом свет мог проникать в Лабиринт?
Он, медленно и осторожно обернулся, рискнув предварительно бросить взгляд через плечо.
– Это свет Вортекса! – прокричал Вазу. Предводитель восседал на другом драконе. – Взгляни вперед, на разрушенную гору.
Выпрямившись настолько, насколько ему хватило смелости, Альфред, нервно цепляясь за дракона, посмотрел в указанном направлении. Он в благоговении открыл рот.
Солнце сверкало словно бы прямо в центре горы. Из каждой щели, из каждого излома, исходили лучи яркого света, озарявшие разлившееся над землей небо. Серые стены Абри засияли серебром. Казалось, что деревья, которые так долго существовали во мраке дня Лабиринта, потянулись сплетенными ветвями навстречу этому новому рассвету, подобно тому, как старик протягивает ноющие пальцы к теплому пламени огня.
