Хуго кончил торг, раздал побрякушки и распихал по карманам барли, громко жалуясь на то, что проторговался.
– Идем дальше, сынок, – сердито сказал он, опуская руку на плечо Бэйна.
Мальчик со стуком захлопнул короб и послушно потащился следом. Пес, бросив последний тоскливый взгляд на колбаски, пошел за ними.
Королевский шатер стоял в центре лагеря, в середине большого пустого участка. Широкая полоса коралита отделяла его от шатров Королевских Всадников. Королевский шатер был огромным, квадратным, с выдававшимся вперед навесом. Вокруг самого шатра стояло четверо стражей – по одному у каждого угла. Двое, под началом сержанта, стояли у переднего входа. И, по счастью, там же находился и капитан, тихо обсуждавший с сержантом сегодняшние происшествия.
– Иди сюда, парень. Посмотрим, что у нас еще осталось, – грубым голосом сказал он для тех, кто мог их слышать. Он выбрал затененный участок, в стороне от прямого света лагерных костров, прямо напротив входа в королевский шатер.
Бэйн открыл короб. Хуго наклонился над ним, бормоча себе под нос. Он пристально посмотрел на лицо Бэйна, – оно мерцало белым пятном в свете лагерных костров. Хуго пытался найти хоть какой-нибудь признак слабости, страха, беспокойства.
Он был потрясен внезапным осознанием того, что словно бы смотрел в зеркало на самого себя.
Голубые глаза мальчика были холодными, жесткими, в них светилась целеустремленность, но отсутствовало чувство, хотя он должен будет стать свидетелем жестокого убийства двух людей, которые десять лет были ему отцом и матерью. Ребенок поднял взгляд на Хуго, и его нежные губы изогнулись в улыбке.
– Что теперь? – возбужденно прошептал он, почти не дыша.
Хуго не сразу нашел, что ответить. Только перышко-амулет, что висел на шее ребенка, удерживал убийцу от того, чтобы выполнить уговор, который он заключил так много лет назад. Ради Иридаль ее сын будет жить.
– Король в шатре?
– Оба – и Анна, и Стефан. Я знаю. Королевских телохранителей не поставили бы снаружи, если бы внутри не было бы короля и королевы. Телохранители всегда там, где король.
– Посмотри на стражей у входа в королевский шатер, – хрипло сказал Хуго. – Ты знаешь кого-нибудь из них?
Бэйн посмотрел туда, глаза его сузились.
– Да, – сказал он немного погодя. – Я знаю вон того человека, капитана. Кажется, и сержанта тоже.
– Они узнают тебя?
– О да. Оба часто бывали во дворце. Однажды капитан сделал мне игрушечное копье.
Хуго понял, что все идет как надо, и ощутил бодрящее тепло и странное спокойствие, которое иногда находило на него, когда он совершенно четко знал, что судьба на его стороне и что на сей раз все должно удаться.
Как и всегда.
– Хорошо, – сказал он. – Прекрасно. Сиди тихо.
Взяв голову ребенка в руки, Хуго повернул его лицом к свету и начал счищать грязь и грим, которыми он намазал его лицо, чтобы не узнали. Хуго не миндальничал – времени не было. Бэйн морщился, но терпел.
Закончив работу, Хуго рассмотрел лицо мальчика, – щеки его покраснели от того, что Хуго тер их, и от возбуждения, золотые локоны беспорядочно падали на лоб.
– Теперь они тебя узнают, – проворчал Хуго. – Ты помнишь, что должен говорить и делать?
– Конечно! Мы же двадцать раз это повторяли. Ты лучше делай свое дело, – добавил Бэйн, холодно и недобро взглянув на Хуго, – а я займусь своим.
– Ну, свое-то дело я сделаю, ваше высочество, – тихо сказал Хуго Десница. – Пошли-ка, пока ваш капитан не решил уйти.
Он пошел было вперед и чуть не полетел наземь, споткнувшись о пса, который воспользовался временной остановкой и прилег отдохнуть. Пес вскочил, сдавленно взвизгнув, – Хуго наступил ему на лапу.
– Да чтоб ты провалился! Заткнись! – с яростью сказал Хуго. – Прикажи этому проклятому псу остаться здесь.
– Нет! – раздраженно крикнул Бэйн, схватив пса за шерсть на загривке и обнимая его. Пес с несчастным видом демонстрировал свою больную лапу. – Теперь он мой. Он будет защищать меня, если мне понадобится. Ведь никогда не угадаешь. Может случиться так, что с тобой что-нибудь произойдет, и я останусь один.
Хуго смерил мальчика взглядом. Бэйн ответил тем же.
