Это строение было древнее прочих. Здесь находился капитул Братства, имевшего смелость летать под собственным флагом – кроваво-красным полотнищем с поднятой вверх рукой с открытой ладонью и сложенными вместе пальцами. Входная деревянная дверь с затейливой резьбой, редкость для Ариануса, была прочно закрыта и заперта на засов.
– Ждите здесь, – приказал Хуго . – Никуда не двигайтесь с этого камня.
Иридаль, отупевшая и шатавшаяся от усталости, посмотрела вниз. Она стояла на плоской каменной плите, которая, как она заметила, повнимательнее присмотревшись, отличалась размером и цветом от других плит, которыми была выложена дорожка к дверям.
– Не сходите с этого камня, – снова предупредил Хуго. Он показал на узкую щель между камнями, как раз над дверью. – Оттуда в ваше сердце нацелена стрела. Шаг вправо, шаг влево – и вы мертвы.
Иридаль вздрогнула, посмотрела на узкую щель, сквозь которую ей ничего не было видно – ни признака жизни, ни движения. Однако, судя по тону Хуго, он, несомненно, сказал ей правду. Она осталась стоять на плите в форме руки. Хуго пошел к двери. Он постоял, рассматривая резьбу – руки с раскрытой ладонью и плотно сжатыми пальцами, напоминавшие эмблему на каменной плите.
Их было всего двенадцать. Они располагались по кругу, пальцами к центру.
Выбрав одну, Хуго прижал к резьбе свою собственную ладонь [Эпло изучал Братство и сумел разгадать многие его тайны. В своих записках он высказывал подозрение о том, что резьба на дереве соответствовала некой разновидности ритуального цикла календаря Братства. Член Братства выбирает нужную руку, соответствующую этому циклу, и накрывает ее ладонью. В резьбе проделано маленькое отверстие, сквозь которое в сторожевую комнату проникает солнечный свет. Рука закрывает свет, и таким образом сторож узнает, что пришел тот, кто имеет на это право. Ночью или в пасмурный день к нужной руке подносят свечу или другой источник света, чтобы его было видно сквозь отверстие.
Того, кто совершает при выполнении ритуала ошибку, немедленно убивает лучник, постоянно находящийся в верхнем окне]. Дверь распахнулась.
– Входите, – сказал он Иридаль, делая ей знак подойти. – Теперь безопасно.
Покосившись на верхнее окно, Иридаль торопливо подошла к Хуго. Крепость подавляла ее, наполняла ее душу ужасающим одиночеством и мрачными предчувствиями. Хуго протянул ей руку, и она крепко схватилась за нее.
Холод ее руки и неестественная бледность лица обеспокоили Хуго. Он ободряюще пожал ей руку и мрачно улыбнулся, напоминая о необходимости сохранять спокойствие и держать себя в руках. Иридаль опустила голову, поглубже надвинула капюшон, чтобы скрыть лицо, и вошла вместе с ним в маленькую комнату. Дверь за ними сразу же закрылась, засовы встали на место с грохотом, от которого у Иридаль замерло сердце. После яркого света снаружи Иридаль почти ничего не видела. Хуго стоял на месте, пока не проморгался.
– Сюда, – сказал чей-то бесстрастный голос, прозвучавший, словно шорох очень старого пергамента. Голос шел справа.
Хуго пошел за говорившим, прекрасно понимая, где он находится и куда надо идти. Он крепко держал Иридаль за руку. Она была благодарна ему за это. Тьма давила на нее, лишала присутствия духа. Но так и было задумано. Она напомнила себе, что сама на это напросилась. И следует привыкать к мрачным, жутким местам.
– Хуго Десница, – сказал бесстрастный голос. – Как я рад видеть вас, господин. Вы так давно здесь не бывали.
Они вошли в комнату без окон, освещенную мягким светом светолита, находившегося в фонаре. Сутулый морщинистый старичок мягко и ласково рассматривал Хуго необыкновенно ясными и проницательными глазами.
– Да уж, Старейший, – ответил Хуго, и его суровое лицо осветилось улыбкой. – Я поражен, что ты все еще трудишься. Я-то думал, что ты уже отдыхаешь у камелька.
– Ах, сударь мой, теперь я только этим и занимаюсь, – сказал старик. – От прочих дел я отошел давным-давно, разве только время от времени подаю советы таким, как вы, ежели они об этом просят. Вы тоже были отличным учеником, сударь мой. У вас была точная рука – легкая, чувствительная. Не то что эти деревенщины с неуклюжими лапищами вроде тех, что попались вам сегодня.
