– Суперинтендант Питт с Боу-стрит. – Томас вручил ему свою визитную карточку.
– Хорошо, сэр, я передам ему.
Оставив полицейского стоять в огромном холле, официант, положив карточку на серебряный поднос, поднялся по лестнице в библиотеку.
Питт окинул взглядом стены и ряд мраморных бюстов полководцев Англии: Мальборо, Веллингтон, Мур, Вулф, Гастингс, Клайв, Гордон и еще двое, которых он не знал. С удивлением он подумал, что среди них нет Кромвеля. Над дверью висели гербы Ричарда Львиное Сердце и Генриха V. На стене Томас увидел потемневшее полотно – погребение генерала Мура в Коруне, а напротив – битву при Ватерлоо. Воинские знамена более позднего периода нашли свое место под высоким куполом потолка, напоминая о сражениях при Инкермане, Альме и Балаклаве.
Генерал Энстратер спустился по лестнице – розовощекий, с серебряными бакенбардами, с застывшей прямой спиной, старой выправки военный.
– Добрый день, сэр. Чем могу служить? – почти повелительно произнес он. – Должно быть, что-то очень срочное, если вам пришлось потревожить меня даже в клубе.
– Не очень срочное, генерал, но, мне кажется, весьма важное, – почтительно подтвердил Томас. – Если бы я мог получить эту информацию, не тревожа вас, я бы никогда не осмелился на этот визит.
– Да, да, возможно… Ну так что же это, мистер… э-э-э… суперинтендант? Если это не минутное дело, то мы с вами не можем стоять здесь, в холле, как пара официантов. Давайте пройдем в комнату для гостей.
Он указал большой красной рукой на ряд дверей. Питт послушно последовал за ним в одну из них.
В гостиной, куда они пришли, стояли чрезвычайно удобные кресла, но портреты на стенах и вся обстановка недвусмысленно напоминали гостям о военной славе и достоинствах членов клуба и полном ничтожестве каких-то штафирок, допускаемых сюда разве что в исключительных случаях.
Генерал указал гостю на кресло и, когда тот сел, сам опустился в другое, стоящее напротив, немного подавшись вперед и скрестив ноги.
– Итак, что же привело вас сюда?
Питт немного подумал, прежде чем начать.
– Смерть сэра Артура Десмонда, – наконец решил он прямо, без обиняков, сказать о цели визита. Заметив, как застыло лицо генерала, он тем не менее продолжил: – Были проведены некоторые предварительные опросы в ходе следствия, однако я хочу знать все факты, чтобы опровергнуть и снять все порочащие предположения о нем, которые могут быть высказаны.
– Кем? Какие предположения? – немедленно потребовал ответа Энстратер. – Объяснитесь, сэр. Это весьма прискорбный случай.
– Согласен, сэр, – ответил Томас. – Тем более что ходят слухи о потере рассудка, самоубийстве или, еще хуже, убийстве.
– Боже милостивый. – Старый военный был потрясен, хотя лицо его не изменилось, и ничто не говорило о том, что он потерял свою прежнюю убежденность. Лишь глаза у него потемнели. – Это скандал! Кто посмел распускать такие слухи? Я требую ответа, сэр!
– Пока это лишь предположения, генерал, – заверил его Питт, лукавя. – Я должен иметь возможность решительно опровергнуть всякие домыслы, откуда бы они ни исходили.
– Это чудовищно! Кому нужно было убивать Десмонда? Я не встречал человека порядочнее!
– Я тоже так полагал до последнего времени, – сказал Томас, вложив в свои слова больше уверенности, чем он чувствовал на самом деле. Неприятный холодок страха заставил его призадуматься: что, если искреннее возмущение Энстратера заставит его сболтнуть лишнее? Это дойдет до ушей Фарнсуорта, и тогда Питту могут грозить серьезные неприятности. Возможно, он сгустил краски и вместо пользы причинил вред.
Но уже поздно было идти на попятный.
– Что ж… – осторожно начал генерал. – Да, между прочим… – Тут он повторил все, что говорил на предварительном дознании. – Это все, что я сказал тогда, и, в какой-то степени, это правда.
– Это меня и беспокоит, – быстро заметил Питт, опять чувствуя прочную почву под ногами. – Насколько странным вам показалось его поведение, сэр? Вы были сдержанны и осторожны на допросе, как и положено другу, когда тот говорит о близком ему человеке в присутствии посторонних. Но наша беседа носит приватный характер, это совсем другое дело.
