Друид пробежала глазами написанное.
– Да. Вполне. Но выходит, что Железный Кризис начался не здесь. Наша работа ещё не окончена.
Равена многозначительно посмотрела на Ксана. Мол, ты тут не один такой.
– Этот Му-ла-хей, – повторила выговор полуорка Имоен. – Говорил про какого-то Тазока. Этим именем подписаны и документы.
– Но и он не главный, – повернулась к ней названая сестра. – Над ним есть ещё кто-то. Вот здесь ясно сказано: «…высшее руководство наняло «Чёрные когти» и «Стужу»».
– В Б-берегосте обитает связной Т-тазока – некто по имени Т-транзиг, – вспомнил Халид какую-то приписку из послания Мулахею.
– С него-то, я думаю, и стоит начать наши дальнейшие поиски, – предложила Джахейра.
– Только вот вопрос: каким образом попали сюда эти проныры-кобольды и их главарь не замеченными никем? – Имоен задумчиво склонила на бок голову.
– Хотите, покажу «как»? – Ксан еле заметно пожал плечами.
Около подземной реки, недалеко от входа в пещеру Мулахея чернел ещё один лаз, в который незамедлительно нырнули названые сёстры, несмотря на протесты Джахейры. Вопреки всем ожиданиям, девушки вскоре вернулись без единой царапины, и не найдя себе и другим проблем.
Эмерсон встретил вышедших из темноты шахты искателей приключений молчаливым приветствием. Судя по тому, что они вели какого-то тщедушного эльфа, точнее почти несли его, они прошли дальше, чем многие. На площадке воцарилась тишина. Хотя возможно это было из-за того, что Равена забыла накинуть капюшон.
– Э… и… – Развёл руками Эмерсон.
– Карта шахты есть? – Без предисловий напрямик спросила она.
– Угу.
– Третий уровень, – уточнила девушка.
Начальник шахт спешно разворачивал затёртую карту на грубо сколоченном столе.
– Вот здесь, – ткнула Равена в карту. – Здесь есть проход ещё ниже. В логово того, кто портил вашу руду. Она испорчена не в самих шахтах, а поливалась вот этим минеральным ядом после добычи его слугами-кобольдами. Там есть два входа: один, собственно, в его пещеру, а другой ведёт на поверхность. Выходит он гораздо восточнее шахты. Там какие-то заброшенные могильники что ли. Короче наш вам совет: собирайте людей и спускайтесь на этот уровень. Пока что кобольды поджали хвосты без главаря, но они могут вернуться с новым, если не засыпать эти входы.
Эмерсон загоготал.
– Эх, девочка, расцеловал бы тебя! Да больно ты чумазая! – Без тени неприязни сказал он.
– Это мой естественный цвет лица, – утёрла себе нос тыльной стороной руки полудроу.
Мужчина рассмеялся ещё громче.
Поднимаясь по деревянным шатким лестницам из котлована, Равена слышала его приказы.
– Командир! Собирай ребят! Спускаемся в шахты! Захвати побольше взрывчатки! Засыплем гадов! – Всё это сопровождалось отборной бранью через слово в адрес этих самых гадов и их хозяина.
Взгляд воительницы привлекла скала недалеко от шахты. Лицо прекрасной женщины было выбито почти на всю высоту камня.
– Красиво? – Послышался голос Ксана.
– Да. Красиво.
– Эту историю передают из уст в уста в Нашкеле уже несколько недель подряд. Местный скульптор Призм, – начал он, не дожидаясь, когда Равена его об этом попросит. – Как-то в далёкой молодости встретил прекрасную девушку и влюбился в неё с первого взгляда, но не нашёл в себе смелости подойти к ней. Все эти годы хранил он в сердце её облик и её имя. Недавно Призм был объявлен в розыск за кражу двух огромных изумрудов у какого-то аристократа. По окончанию работы он вставил их в портрет любимой вместо глаз. Говорят, что после этого он упал бездыханным, но успел выкрикнуть её имя.
Во взгляде девушки Ксан прочитал беззвучный вопрос: «Какое имя?»
– Эллесим, – ответил на этот вопрос эльф. – Когда хозяин изумрудов пришёл за своим сокровищем, у него не поднялась рука на шедевр. Хотя я ничуть не сомневаюсь, что в скором времени найдутся мародёры, которым будет наплевать на чувства Призма и красоту его творения. Для них её глаза будут всего лишь огромными изумрудами, которые можно продать по огромной цене.
– Грустная история, – опустила голову Равена.
– В мире много грустных историй.
– Хорошо, что наша счастливая – мы ведь всё ещё живы!
