– … все мы «там» будем, – закончила за неё Равена.
– Так ты всё-таки с ним говорила? Я-то думала, что ты намеренно его игнорируешь.
– Я недолго говорила с ним, и этого было достаточно. Уверяю тебя, Имоен, когда я захочу поговорить об Апокалипсисе, я выберу себе в собеседники именно Ксана.
На круглой сцене выступал бард, исполняя последнюю работу некоего Галахинна. Равена знала эту балладу наизусть, но никогда её не слышала. Отпустив Имоен за подарками, она устремила взгляд на сцену. Пальцы барда взяли новый аккорд, приятный голос затянул:
И вот она… бледна, бескровна…
в руках её держу в последний раз.
И эльфов путь безрадостен и скорбен,
вам говорю: скорблю я в этот час.
И каждый тот, кто ступит здесь,
свою отдаст сей скорби плату.
Ведь умерла сейчас и днесь
прекрасная любовь у Носферату.
Да, умерла сейчас и днесь
прекрасная любовь у Носферату.
Пальцы заиграли проигрыш перебором. «Любовь Носферату». Равена и не думала, что у этой жестокой баллады такая красивая мелодия. Меж тем бард продолжал:
Где сундуки полны богатства,
а многие пусты до дна,
Летучей мышью обратившись,
ужасный монстр воспрял от сна.
Волос пурпур спадает с плеч,
кровавый взгляд горит огнём,
Рот алый кровью напитался,
и два клыка белеют в нём.
О, два клыка белеют в нём…
«Браво! Браво!» – раздалось со всех сторон. Увлечённая представлением, Равена даже не заметила, как к ней подошла названая сестра. Ещё в своей комнате они договорились, что подарки всем покупают вскладчину, но выбор их полностью ложится на Имоен. Сейчас в корзину легли подарки для рашеманцев: недорогой, но изящный браслет для Дайнахейр и вышитый бисером мешочек для сухарей Минску, конечно же не были забыты и сухари для Бу. Имоен взмахнула рукой и побежала дальше. Полудроу подумала, что это как раз отличный момент купить что-нибудь для сестры. Когда-то в Кэндлкипе Имоен увидела на приезжей магессе ожерелье. Не сказать, чтобы очень броское, но девушке оно запало в душу. Украшение наверняка было магическим и сделано из золота высшей пробы. Сейчас Равена смотрела на точную копию этого ожерелья. Естественно, рубины были искусно сделанными фальшивками, а позолота рано или поздно облупится. Она купила его, почти не торгуясь, и продолжала ждать Имоен. Сколько времени прошло, она не знала, но торговцы начали собирать товар. «Куда же запропастилась эта егоза?» – Ворчала про себя Равена. Вскоре осталось всего несколько лотков со всякой всячиной да прилавок с оружием. За ним стоял молодой полуэльф – ровесник самой Равены. Полудроу со знанием дела рассматривала товар.
– Эй, эй! Мы собираемся, не мешай! – Рядом с полуэльфом появился толстый торговец. Видно парень был всего лишь подмастерьем.
– Я не мешаю. Я всего лишь присматриваю, что бы купить у Вас на следующей ярмарке, – фыркнула полудроу.
Равена заставила себя пропустить мимо ушей слова торговца, сказанные полуэльфу: «Фу! Грязная полукровка… Следи, чтобы не стащила чего». Среди почти полной тишины опустевшей ярмарки она услышала тихий звук, чуждый этому месту, не желающий, чтобы его услышали. Равена впилась на секунду глазами в полуэльфа за прилавком. Щёки парня вспыхнули. Резким прыжком девушка перемахнула через прилавок и повалилась на землю, увлекая за собой и продавца. В стенде с оружием позади них застрял метательный топорик. Равена перевернулась на спину и пнула прилавок, который, упав на бок, загремел лежавшим на нём оружием. Следующий топорик вписался в него.
– Слезь с меня, – негодующе прокряхтел парень.
– Заткнись и не двигайся, – рыкнула в ответ Равена, но с парня слезла.
– Эй, Эл! У тебя новая подружка? – За соседним прилавком-баррикадой сидел упитанный конопатый парень.
– Пошёл ты в Абисс, Эрик! – Огрызнулся поваленный полуэльф.
– А чё? Тебе всегда нравились смуглые блондиночки, – не унимался тот.
