– Хм. Здесь должна быть тропа, – почесал лысину Минск.
– Неужели? – Усмехнулась Джахейра.
– Минск, ты ничего не перепутал? – Осматривая обвал, спросила Равена. – Мы не могли сбиться с пути?
– Минск не может сбиться с пути. Минск – следопыт.
– Ты же говорил, что ты – воин, – вскинула брови Джахейра.
– Да, – кивнул здоровяк.
– И следопыт…
– Да.
Минск, как ни в чём не бывало, начал осматривать обвал, оставив без внимания вздох Джахейры.
– Камни и грязь ещё н-не слежались, – заметил Халид. – Обвал совсем н-недавний.
– Надо искать обходной путь, – Равена посмотрела на Минска, и тот кивнул в знак согласия.
Джахейра измеряла быстрыми шагами маленький лагерь, разбитый на склоне Облачного Хребта. Имоен перебирала стрелы. Равена подтачивала один из мечей. Названые сёстры, переглядываясь, наблюдали за друидом и тихонько хихикали.
– Джахейра успокойся! – Не выдержала полудроу. – Ты зря так волнуешься.
– Успокойся? Ты считаешь, что моё волнение беспочвенно? Давай тогда я объясню причину своего поведения, и может ты меня поддержишь. Мы идём в такую даль (всё дальше и дальше отдаляясь от нашей главной цели) спасать какую-то подопечную человека, который является воином-берсерком. Знаешь, я всю свою сознательную жизнь стараюсь держаться подальше от берсерков. Потом мы узнаём, что за пазухой у этого берсерка живёт хомяк, с которым тот ещё и разговаривает. А теперь выясняется, что этот хомячий любитель ещё и следопыт. Ты вообще можешь представить себе, куда это воин-берсерк-следопыт может нас завести? И вот с этим чудом природы ушёл на разведку мой любимый муж. И прошу заметить: не только любимый, но и единственный!
– Да ладно тебе, Джахейра, Минск не так опасен, как ты его описываешь, – отозвалась Имоен. – К тому же с ними Бу.
– Это меня должно успокоить? Ох, я очень сильно надеюсь, что эта Дайнахейр, или как её там, вообще существует.
– Тихо, – шикнула на них Равена. – Слышите?
Имоен не слышала ровным счётом ничего. Зато у Джахейры, благодаря эльфийской крови, слух был острее.
– Шуршание какое-то, – пожала плечами друид.
– Угу, – не отпуская меч, кивнула полудроу. – Это шуршание я услышала где-то посередине твоего монолога. И кто это может быть?
– Это можно узнать, – Джахейра привлекла внимание сестёр к сосновой ветке недалеко от костра.
Три подруги подошли к костру. По знаку Равены Имоен пнула в огонь ветку. Пламя моментально объяло хвою и осветило на некоторое время лагерь и десятка два ярко-голубых лиц вокруг него.
– Ксварты… – Еле выдохнула Имоен. – Их… очень… много.
Втроём они стояли готовые к бою против двадцати и в глубине души надеялись, что боя не будет. Но надежды не оправдались. В руках ксвартов блеснули кинжалы и короткие мечи, и путешественницы услышали знакомое: «Йе-е-е! В атаку!»
Равена едва успевала отбрасывать врагов назад. Одновременно с этим ей приходилось думать, что она будет делать, если меч сейчас рассыплется; ведь второй двуручник находился на другой стороне лагеря. Увы, как оказалось, бояться надо было не этого. Отдав весь запас энергии, который она хранила в себе, ветка сосны потухла, а с ней почему-то и весь костёр. Ксварты одарены инфразрением, им хватило нескольких мгновений, чтобы перестроиться, и в темноте слабо засветились красные точки. Джахейра и Равена также перешли на ночное зрение, но Имоен оказалась в невыгодном положении.
– Равена, что мне делать? Я вижу только их злобные глазки!
– Целься между глазок – вдруг попадёшь.
Из толпы ксвартов раздался визгливый голос:
– Вы приходите и убиваете нас…
– Постойте, но это вы на нас напали! – Возмущённо перебила его Равена.
– Вы пришли в наш дом!
– Да не нужен нам ваш дом! И вас мы не хотим убивать! Нам нужно только обойти завал.
– Вы всегда хотите нас убить! Но Урса вас накажет, – визжал ксварт. – Урса! Призываю тебя! Урса, помоги нам!
– Урса! Урса! Урса! – Раздалось со всех сторон.
Глаза Имоен немного привыкли к темноте, но всё равно отказывались чётко разглядеть призываемого, однако уши уловили гулкий медвежий рёв.
Урса был огромен. Чёрная шерсть на загривке встала дыбом и блестела в тусклом лунном свете. В пасти белели огромные клыки, а острые когти при ходьбе стучали о голые камни.
