Наоми увидела его и улыбнулась ласково, весело.
— Привет!
Он мигом очутился рядом с ней, схватил за здоровую руку, все еще не в силах заговорить. В глазах Наоми стояли слезы, но не было гнева, и он поразился, как благодарен ей.
— Анна, — сказала Наоми. Она заметно обрадовалась приходу женщины, а это уже много значило. — Джим, ты знаком с Анной? Она спасла меня от той чокнутой в ремонтном мехе.
— И нас, надо думать, тоже спасла, — вмешался Амос. — Так что спасибо, Рыжик, мы, пожалуй, все у тебя в долгу.
Холден с трудом сообразил, что «Рыжиком» его механик назвал Анну. Та, кажется, тоже удивилась.
— Счастлива, что оказалась полезной. Боюсь, я тогда была под действием обезболивающих. Все могло бы обернуться совсем иначе.
— Бери карандаш, — вставил Алекс, — и, как прикинешь, на что тебе может пригодиться Амос, получай бесплатно.
— Паршивец, — проворчал Амос и кинул в пилота подушкой.
— Спасибо вам, — сказал Холден. — Если вы их спасли, я обязан вам всем, что имею.
— Счастлива, что оказалась полезной, — повторила женщина и обратилась к Наоми: — Ты с прошлого раза стала лучше выглядеть.
— Поправляюсь, — ответила Наоми и, морщась, шевельнула пострадавшей рукой. — Посмотрим, как она будет двигаться, когда кости срастутся.
Анна с улыбкой кивнула ей, но улыбка скоро погасла.
— Джим? Нам бы все-таки поговорить. Нельзя ли наедине?
— Нельзя. Я думал, что уже никогда не увижу этих людей. Я останусь здесь. Хотите говорить — говорите.
Женщина обвела глазами членов его команды. В ее взгляде была то ли надежда, то ли вежливое отчуждение.
— Мне кое-что от вас нужно, — наконец сказала она.
— Все что угодно, — заявил Амос, приподнимаясь на кровати.
Холден был уверен, что Анна не поймет его буквально — а ведь Амос имел в виду именно то, что сказал. Оставалось надеяться, что священнице не требуется никого убивать.
— Если у нас это есть, — добавил Алекс, — оно ваше.
Амос кивнул.
Анна обратилась к Холдену.
— Я поговорила с главой службы безопасности, и он согласился молчать о признании Клариссы. Обо всем, что она сделала. Мне нужно, чтобы вы тоже молчали.
Холден сидел, нахмурившись. Спросила Наоми:
— Почему?
— Ну, — ответила Анна, — Джеймс Холден известен тем, что всем обо всем рассказывает…
— Я не о том, почему ты просишь нас, — объяснила Наоми. — Почему ты не хочешь, чтобы люди узнали?
Анна кивнула.
— Если люди узнают, в нынешней ситуации они способны ее казнить.
— Хорошо, — сказал Холден.
— Она вроде как сама напросилась, — добавил Амос.
Анна крепко сжала ладони и кивнула. Не в знак согласия, а просто показав, что услышала. И поняла.
— Мне нужно, чтобы вы ее простили, — сказала она. — Если нет других причин, хоть ради меня. Вы сказали — все что угодно. Мне нужно вот это.
В паузе прозвучал протяжный вздох Амоса. Брови Алекса все выше задирались на лоб.
— Почему? — ровным голосом повторила Наоми.
Анна крепко сжала губы.
— Она не злодейка. Я уверена, Кларисса сделала все, что сделала, из любви. Это больная любовь, но это любовь. И, если она не умрет, для нее еще есть надежда. И я должна надеяться.
Холден видел, как слова омывают Наоми и в ее глазах возникает непонятная ему боль. Она растянула губы, оскалила зубы. Шепот ее был непристоен и так тих, что слышать мог только он. Холден стиснул ей руку, ощутив косточки пальцев.
— Ясно, — сказала Наоми, — я буду молчать.
В груди его вспыхнул гнев. Слова дались легко.
— Я не буду, — сказал Холден. — Речь идет о безумной представительнице клана Мао, который дважды пытался погубить Солнечную систему. Она преследовала нас до самого Кольца, пыталась убить. Убить тебя. Она взорвала полный невинных людей космический корабль только ради того, чтобы испортить нам репутацию. Кто знает, сколько еще людей она убила. Если ООН решит вышвырнуть ее в космос, я сам нажму кнопку шлюза.
Молчание затянулось. Холден видел, как безнадежно понурилась Анна. Алекс вдруг захихикал, и все обернулись к нему.
— Ага, — с привычной растяжкой заговорил пилот, — подумаешь, Наоми избили до полусмерти. Пустяки, она готова об этом забыть. А вот у капитана пострадала подружка. Он — действительно жертва.
